Ирина Грекова - Вдовий пароход

— Жениться! Вы только на него посмотрите — жених с соплей!

— А что же делать?

— Что все, когда попадутся. Я уже сговорилась с одной, сделает дешево. — Она назвала сумму. Вадим обомлел. — Половина у меня есть, надо еще столько же. Я думала, ты...

— Нет у меня, Светка.

— У матери возьми.

— Не даст она. Да и нет у нее.

— Ну, достань где-нибудь. Ты же мужчина.

Вадим тосковал смертельно.

— Ладно. Попробую.

— Смотри, только скорей. Мне не позже пятницы надо. Она требует вперед, а сегодня вторник.

— Говорю, постараюсь. Ну, пока.

— Gо long, — сказала Светка почему-то по-английски и ручкой потрясла по-заграничному, ладонью вперед.

Вадим скрипнул зубами. Целые горы вранья!

Деньги он достал у Ады Ефимовны. Пришлось ей все рассказать — без этого не давала. Ада Ефимовна ужаснулась, но и пришла в восторг:

— Ты ее любил, любил?

— Ну, любил.

— Бедные дети! Но ты мне дай слово, что это в последний раз.

Слово он дал охотно, он и сам был в ужасе от того, во что впутался. В четверг он отнес деньги Светке. В пятницу она в школу не пришла, в субботу тоже. Вадим разрывался тревогой и раскаянием, воображал себе худшее — что Светка умерла или все рассказала матери, и та побежит жаловаться. За субботу и воскресенье он весь изметался, а в понедельник Светка пришла в школу как ни в чем не бывало, даже не бледная и волосы опять по плечам распустила. Все врала. Вадим дал себе слово не любить никогда.

Десятый класс прошел быстро, по урокам как по кочкам — и вот уже Вадим окончил школу и принес домой аттестат. Аттестат так себе, ни плохой, ни хороший — с троечками. Анфиса Максимовна прочитала его и заплакала:

— Что ж теперь делать? Куда ты сунешься с таким аттестатом? Моя мечта, чтобы ты учился... Домечталась...

У других ребят дома праздник: все-таки окончили, хотя бы и с тройками. У него одного слезы. Слез этих Вадим прямо-таки видеть не мог.

— А я и не хочу в вуз. Больно нужно — за гроши инженером вкалывать! Пойду работать, и все.

Анфиса Максимовна зарыдала в полный голос. У нее даже началась истерика, как в дореволюционной литературе. Вадим плюнул и ушел на кухню.

У плиты хозяйничала Ада Ефимовна в микропередничке, мастерила какой-то соус. Готовить она вообще не умела, но время от времени затевала что-нибудь необыкновенное. Соус булькал в судочке.

— Что это у вас? — мрачно спросил Вадим.

— Соус прентаньер с белым вином. Старинный рецепт. Должно быть нечто изумительное, если не подгорит.

Вадим выразил на лице глубочайшее презрение ко всему дореволюционному, в том числе и к соусу прентаньер. Ада Ефимовна засмеялась:

— А ты отчего такой мрачный? Что случилось?

— Школу кончил.

Ада Ефимовна всплеснула руками:

— Ах, что ты говоришь? Поздравляю, поздравляю!

Соус немедленно убежал.

— Так я и знала, — спокойно сказала Ада Ефимовна. — Домашнее хозяйство не для меня. Я создана для высшей нервной деятельности. На чем мы остановились? Да, я тебя поздравляю. Целый большой этап твоей жизни кончился, начался новый.

— Ну их на фиг, эти этапы, — сказал Вадим.

— Господи, как ты циничен! Неужели вся молодежь такая?

— Еще хуже.

— Не верю, не верю.

В кухню донесся рыдающий голос Анфисы Максимовны.

— Что это? — удивилась Ада.

— Празднует мой большой этап. Радуется успехам сына.

— А что, плохие успехи?

— Хреновые.

— Опять цинизм?

— Извиняюсь. Я хотел сказать: средние. По успеваемости я на двадцатом месте, а в классе тридцать человек.

— Так это же хорошо — на двадцатом месте! С конца или с начала?

— К сожалению, с начала.

— Все равно хорошо.

— А она думает, что плохо. Говорит: всю жизнь мечтала дать сыну высшее образование.

— Мечта есть мечта, — сказала Ада Ефимовна неизвестно в каком смысле.

Вечером пришла Ольга Ивановна, принесла подарок — готовальню. Вадим сухо поблагодарил.

— Спасибо, но теперь не те времена. Тушью никто не работает, только в карандаше.

На выпускной вечер Вадим не пошел. Надо было вносить деньги, а он у матери брать не хотел. Да и не надо ему никаких вечеров. Пролежал, прокурил дома. Мать теперь против курения возражать не смела, только открывала форточки.

Потом начались опять разговоры о вузе, об образовании — сплошная нуда. Вадим сдался, не выдержал характера. Он подал-таки бумаги в один из институтов, где конкурс поменьше, и стал готовиться к приемным экзаменам.

Лето было жаркое, тягучее, с необлегчающими грозами. Вадим готовился к экзаменам и злился. Кто это придумал такое хамство, чтобы из одних экзаменов — в другие? Кончал школу — экзаменовался, теперь надо поступать — снова экзаменуйся. И, главное, по той же программе! Никакого смысла, кроме мрачного издевательства, в этом порядке не было. Что-нибудь одно: или верить аттестату, или не верить. А так серединка на половинку, аттестат предъявляй и все-таки экзаменуйся...