Эйлин Гудж: Две сестры

— У нас все в порядке, благодарю вас. Нам не нужна ничья помощь. — Она бросила взгляд на мисс Хони, которая одобрительно кивнула.

— Боюсь, что не все зависит от твоего или моего желания. Таков закон, — с сожалением произнесла миссис Хармон. — А теперь пойдем наверх и соберем твои вещи, хорошо? — Она встала, похоже не сомневаясь в том, что Линдсей с сестрой немедленно последуют за ней.

Но у мисс Хони было на этот счет свое мнение.

— Они никуда не пойдут. Я сама буду их воспитывать, — заявила она и покровительственным жестом положила руку Линдсей на плечо. — Они и так, считайте, живут у меня.

Миссис Хармон с сомнением взглянула на нее.

— Вы родственница?

Мисс Хони отрицательно покачала головой, не собираясь, впрочем, сдаваться.

— Это не имеет никакого значения. Если бы даже эти девочки были моей плотью и кровью, я не могла бы любить их сильнее. Им будет хорошо со мной, пока их мама не вернется домой. Разве я не права, сладкая моя? — обратилась она к Линдсей, с улыбкой глядя на нее.

— Мне очень жаль, но об этом не может быть и речи. На этот счет существуют строгие правила. У вас должно быть разрешение. — Миссис Хармон заговорила отрывистым и резким тоном. — Прошу вас, мисс… э-э… Лав, не усложняйте и так непростую ситуацию.

— Никто лучше меня не сможет позаботиться о бедных девочках, — упорствовала мисс Хони. — Так что если все дело в бланках и анкетах, покажите мне, где я должна расписаться.

— Все не так просто. Во-первых, где они будут спать? — и миссис Хармон выразительным взглядом окинула обшарпанный двухкомнатный номер, идентичный тому, в котором наверху жили Линдсей и Керри-Энн.

Мисс Хони, впрочем, привнесла сюда немного домашнего уюта, добавив плюшевое кресло и кружевные салфетки, лежащие повсюду, да еще стеклянный шкафчик, на полочках которого выстроилась коллекция ее ангелочков всевозможных форм и размеров, собранная ею за долгие годы. С одной из керамических фигурок с прозрачными позолоченными крыльями играла сейчас Керри-Энн, зажав ее в ладошке и сидя по-турецки на ковре. Она нашептывала какие-то секреты ангелу на ушко, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.

— Я освобожу для них место, — упрямо заявила мисс Хони.

Но миссис Хармон стояла на своем.

— Даже если и так, то каким же образом вы сможете кормить и одевать их, когда — я позволю себе быть откровенной, мисс Лав, — вы едва ли в состоянии содержать себя саму?

На щеках у мисс Хони выступил румянец.

— Мы справимся. Чтобы любить ребенка, деньги не требуются.

Но в конце концов им пришлось смириться. Закон есть закон.

— Не-е-е-ет! — запричитала Керри-Энн, когда миссис Хармон крепко взяла ее за руку и потащила к выходу. Девочка вырвалась, подскочила к мисс Хони и вцепилась в нее обеими ручонками, крича: — Я хочу остаться с тобой!

Краешком сознания Линдсей отметила, что во время всей этой суматохи ее маленькая сестренка случайно наступила на статуэтку, с которой играла: голова ангела раскололась, а крылья отвалились от тела. В последующие годы, думая о сестре, Линдсей всегда вспоминала этого бедного, изуродованного ангела.

Но самыми болезненными были воспоминания о том, как отчаянно плакала Керри-Энн, глядя на нее, когда пришло время им разлучиться, — Линдсей отправлялась к приемным родителям в Спаркс, а Керри-Энн отдали в семью, живущую на другом конце штата. Перед ее мысленным взором возникал образ трехлетней девочки в грязных розовых плюшевых шортиках и футболке с жеребенком на груди, маленькое личико которой исказилось от боли и растерянности. Ее крохотное тельце вырывалось из крепко держащих ее рук. Линдсей никогда не сможет забыть и паники в голосе Керри-Энн, когда она умоляла свою старшую, такую большую и мудрую сестру не отдавать ее чужим людям.

Такой Линдсей видела эту маленькую девочку в последний раз.

— Вам что, нравится щупать нижнее дамское белье? — язвительно поинтересовалась Керри-Энн.

Сотрудник службы безопасности аэропорта бросил на нее колкий взгляд, прежде чем возобновить осмотр содержимого ее ручной клади — сумочки, которую она хотела взять с собой на борт самолета. Она сразу же пожалела о том, что не держала язык за зубами. К чему искать неприятности на свою задницу, когда они уже и так висят над тобой, как полицейская ориентировка на угнанную машину? Тем более здесь, в международном аэропорту Лос-Анджелеса. После терактов одиннадцатого сентября, которые теперь на жаргоне стали именоваться «9/11», один неосторожный взгляд, брошенный на чиновника аэропорта, гарантировал вам тщательный досмотр и личный обыск. Увы, она как раз и принадлежала к числу тех людей, которым светила подобная перспектива. Что-нибудь вроде ордера на арест или кирпича, сунутого за подкладку вашего чемодана. Единственное, в чем нельзя было заподозрить Керри-Энн, так это в принадлежности к какой-нибудь террористической организации, да и то только потому, что она была белой.