Эйлин Гудж - Две сестры

— Это правда, — согласился он, — но если пахать слишком долго, не поднимая головы, то результат творчества черствеет, лишается свежести. К тому же, как знать, вдруг я решу сделать героиней своего очередного романа экзотическую танцовщицу в отставке — очаровательную леди неопределенного возраста, которая не растеряла ни капельки своего очарования. — И он подмигнул мисс Хони, которая, как с изумлением отметила Линдсей, сохранила способность краснеть.

— Если вам захочется узнать что-либо о жизни на обочине, смело обращайтесь ко мне. Я поделюсь с вами парочкой историй, — откровенно произнесла Керри-Энн, что изрядно удивило Линдсей: обычно сестра избегала разговоров о своей прежней жизни с теми, кто не участвовал в программе «Двенадцать шагов». — Ну, например, вам никогда не приходило в голову, почему в программе целых двенадцать шагов, а в Библии всего десять заповедей? Это потому, что нам обычно требуется еще парочка лишних ударов по голове. И все равно, многие из нас так и не понимают что к чему.

— Спасибо за совет, — коротко рассмеявшись, отозвался Рэндалл. — А пока вы не будете возражать, если я позаимствую у вас это выражение?

— Ничуть. Пользуйтесь на здоровье. — Керри-Энн выглядела очень довольной.

«Неужели я — единственная, кто смог не потерять голову?» — подумала Линдсей. Хотя нельзя было сказать, что и она обладает стойким иммунитетом. Рядом с Рэндаллом она ощущала себя пассажиром автомобиля, мчащегося с бешеной скоростью. Одна часть ее наслаждалась поездкой, а другая требовала притормозить и даже остановиться.

— Хочешь, я покажу тебе окрестности? — воспользовалась она первой же возможностью увести его от остальных. — Если ты собираешься сделать несколько снимков, то нам следует поспешить, пока еще достаточно светло.

— Дамы, вы позволите мне отлучиться? — осведомился Рэндалл, явно не желая расставаться с мисс Хони и Керри-Энн. — Надеюсь, мы продолжим наш содержательный разговор в другой раз.

— Вы теперь нам не чужой, слышите? — с этими словами мисс Хони обняла Рэндалла и прижала его к своей пышной груди.

— Я приготовлю вам на ужин что-нибудь вкусненькое, — пообещала Керри-Энн.

Кажется, даже Честер сожалел о том, что Рэндалл уходит. Он стоял у дверей, помахивая хвостом, и печально посмотрел на Линдсей, когда та заявила ему:

— Нет, приятель. Ты останешься дома. Мы с тобой прогуляемся чуть позже. А сейчас я занята делом. — Она выделила голосом слово «делом».

Они вышли наружу, и Рэндалл бегом бросился к своей машине за фотоаппаратом. Когда он вернулся, она сухо заметила:

— Ты произвел настоящий фурор. Ты так любезен со всеми женщинами?

— Только с теми, которые мне нравятся, — растягивая слова в подражание техасскому выговору мисс Хони, ответил Рэндалл.

Он взял Линдсей за руку, едва они отошли от дома на такое расстояние, что их нельзя было увидеть.

Вскоре ухоженная часть ее владений закончилась, и они вышли на обширную равнину, на которой росли полевые цветы, пятная зеленую траву яркими разноцветными брызгами: розовые чертополох и волчий боб, оранжево-красные маки и ярко-желтые одуванчики. День клонился к закату, и небо чистотой соперничало с океаном, гладь которого сверкала, теряясь вдали. В этом прозрачном куполе кружили чайки, выписывая петли, как завзятые воздушные акробаты, а шальные облачка, осмелившиеся запятнать его своим появлением, тут же уносил легкий ветерок. Линдсей полной грудью вдыхала солоноватый воздух, думая о том, что если ей когда-нибудь придется уехать отсюда, то она не выдержит и умрет, подобно кипарисам, которые не выживали в другом климате.

Они все шли и шли по равнине. Рэндалл останавливался время от времени, щелкая затвором фотоаппарата. Наконец они подошли к дренажной трубе, отмечающей границу ее владений. По другую сторону лежали поля, голые и вспаханные, — еще недавно здесь была ферма.

— Перед тобой восемь лунок из восемнадцати, именно на такое количество рассчитанно поле для гольфа, — сказала Линдсей, показывая на глубокие борозды в земле. — Можешь себе представить, как счастливы дельцы «Хейвуд групп» — ведь я осталась единственным очагом сопротивления. Зато моя земля располагается в самом центре их обетованной Занаду [67] Занаду — райская долина в поэме С. Кольриджа «Кубла Хан». .

— Вполне уместная аналогия. — Заметив, что она недоуменно смотрит на него, Рэндалл пояснил: — Насколько я помню, Занаду упоминается в поэме Кольриджа о Кубла Хане, внуке Чингисхана и основателе династии монголов. Этот человек не останавливался ни перед чем, завоевывая чужие земли.