Ирина Грекова - Пороги

Он написал и вручил Галине Львовне номер телефона.

— ...Сообщаете им, что был ложный вызов и в какое время. Понятно вам?

— А дальше?

— Дальше вас уже не касается. Проследим, засечем. Есть у вас какие подозрения, кто бы мог звонить? Если есть, сообщите. Нам будет легче его выловить. Обычно хулиган, желая побеспокоить, звонит не от себя, а от соседей или из автомата. Ночью это не всегда удобно, нет-нет да и позвонит от себя. А у нас уже его телефончик на примете...

Капитан засмеялся и потер руки.

— Нет у меня подозрений, — не совсем уверенно сказала Галина Львовна.

— А все-таки? Какой-нибудь неудачный поклонник? Вы не стесняйтесь. Нас, милиции, как и врачей, стесняться нечего. Говорите как на духу. Ну, кого вы подозреваете?

— Определенных подозрений у меня нет. Самые смутные.

— Давайте телефончик! Если не виновен, ничего ему не будет. Он и не узнает. А если виновен — вызовем, сделаем внушение.

Галина Львовна вынула записную книжку, продиктовала номер, тщательно закрывая фамилию пальцем.

— И ваш номерок дайте, — сказал капитан. — Порядок! А теперь повторите инструкцию, как действовать.

— Подойти, не вешать трубку, засечь время. Сразу выйти, позвонить с другого аппарата по номеру, который вы дали.

— Верно! Толковая дамочка! Вам бы у нас, в милиции, работать. Муж, извиняюсь, супруг есть?

— Есть.

— Обеспечивает? Если нет, я вам серьезно предлагаю.

— А я серьезно отказываюсь. Я уже работаю.

— Ну, что у вас за работа? Пустяк какой-нибудь получаете. А у нас, в милиции, хорошо платят.

— Я главный инженер завода, — сказала Галина Львовна не без гордости и назвала цифру своей зарплаты.

Капитан был ошеломлен. Он почесал правой рукой левое ухо через начинающуюся лысину:

— Ой, мамочки! Что же вы сразу-то не сказали? Я бы по-другому с вами разговаривал.

— А что? Вы со мной разговаривали хорошо, вежливо.

— Я разговаривал как со всеми. А если бы я знал, что передо мной выдающийся представитель женского пола... Я-то думал — просто интересная дамочка, мужняя жена. Сердечно извиняюсь.

— Как вас зовут? — спросила Галина Львовна, чувствуя себя хозяйкой положения.

— Капитан Буков, Алексей Степанович.

— Так вот что, Алексей Степанович, я надеюсь, что вы внимательно проследите за этим делом.

— Можете надеяться.

— До свидания. Заранее вас благодарю.

— Очень рад был познакомиться. Обращайтесь при любой надобности. Все сделаем!

Прощаясь, капитан Буков задержал в своей жесткой ладони нежную, длинную руку Галины Львовны несколько дольше, чем нужно.

«Вот неожиданная победа, вероятно, из самых последних, — думала она, возвращаясь на завод. — А все-таки приятно. Когда же кончится твое время, бабушка?»

День прошел как день. Хлопоты, звонки, совещания. Не спав толком две ночи, Галина Львовна была невнимательна, несобранна. Вынув зеркальце, она украдкой разглядела свое лицо и заметила в углах рта две морщинки, которых раньше как будто не было. «Бабушка!» — повторила она мысленно. Она любила свою нежную, выхоленную внешность, контрастирующую с волевым, мужественным характером. Эти две морщинки она поставила в счет тому, звонившему ночью, и жестко пообещала себе не отступаться, идти до победного конца.

Дома она сразу легла и уснула как убитая. Звонок разбудил ее в половине третьего. «Слушаю». Трубка молчала.

Галина Львовна поступила согласно инструкции: не вешая трубки, засекла время, взяла бумажку с номером телефона, который ей дал Буков, и вышла на улицу.

Автомат был недалеко, на ближайшем углу. Она вошла в кабину и увидела, что трубка сорвана: только обрывок провода болтался под аппаратом. Черт знает что! Могло быть случайностью, а могло быть сознательным поступком того, кто звонил. Ночного мерзавца. Молчальника. «Нет, я его выведу на чистую воду!» — свирепо подумала Галина Львовна.

Другой автомат был у метро, примерно за полкилометра. Улица была по-ночному гулко пустынна — ни одного человека в поле зрения. Галина Львовна не была труслива, но все же вид этой совершенно пустой, серо освещенной ночным небом улицы был не из приятных...

Позвонив куда надо, она поспешила обратно. Какая-то парочка, утонув в нескончаемом поцелуе, оживляла пустынную улицу. Галина Львовна дошла до дому, поднялась по лестнице, отперла дверь, повесила трубку телефона. Ноги у нее озябли (она выбежала без чулок). Лежала, пытаясь согреться и прийти в себя. Ни то ни другое не удавалось. Наконец задремала.