Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28

Днем Доббсу предстояло идти в голове каравана. Там он ничего предпринять не в силах. Но вот снова спустился вечер и пришла ночь. Вскоре после полуночи Доббс совершенно спокойно встал, направился к Куртину, наклонился и достал из кармана револьвер. Потом пнул ногой в бок.

— Поднимайся, мошенник, — сказал он, — карты сданы снова! И в последний раз!

Со сна Куртин плохо соображал и переспросил:

— Что? Какие карты?

Потом понял и попытался подняться на ноги.

— Сиди не вставай, — сказал Доббс и сел напротив.

Задвинул ветки в огонь, и языки его поднялись выше.

— Нам нечего особенно рассусоливать, — продолжал Доббс. — Я не собираюсь изображать воспитательницу детского сада, как ты вчера ночью и целый день сегодня. Играем в открытую. Я не намерен все время жить в страхе.

— Значит, решил убить меня.

Куртин проговорил это, не впадая в раж. Он слишком устал, чтобы осознать весь смысл происходящего.

— Убить? О каком убийстве ты говоришь? Я свою шкуру спасаю! Я ведь не в плену у тебя. И незачем мне дергаться в расчете на твою милость — то ли в живых оставишь, то ли прикончишь.

— Так гладко у тебя это с рук не сойдет, — сказал Куртин, понемногу возвращаясь к действительности. — От старика тебе так просто не отделаться, от него не улизнешь.

— Почему не улизну? Все продумано. Ты привязал меня к дереву и со всем добром куда-то провалился. Тут и дурак все поймет. Он будет искать тебя. Потому что негодяй — ты! А то, что ему тебя вовек не найти, — это уж моя забота. А теперь вставай и вперед, марш!

— Куда вперед? — спросил Куртин.

— К своей могиле. Или тебе потанцевать захотелось? Можешь относиться ко мне как угодно. Молиться ты, я думаю, не пожелаешь. Хотелось бы мне знать, к кому ты воззвал бы. Куда тебе положено, ты и своим ходом попадешь. Поэтому ни о чем не заботься. Я всего лишь немного сокращу время, отпущенное тебе, чтобы попасть туда. Так что давай, вперед, марш!

— А если я не пойду? — спросил Куртин.

Куртин был по-прежнему усталым и сонливым. Усталость не позволяла ему осознать происходящее в полном объеме, и мысль его не простиралась дальше выстрела, который вот-вот раздастся. Из-за сонливости он как-то упускал то обстоятельство, что после выстрела с ним будет покончено. Все, о чем говорилось и что делалось, представлялось ему сном. И в этом сне его никак не покидало ощущение, будто все это сон и ничего более, что завтра утром он проснется и воспоминания об этом сне прозвучат в нем каким-то далеким отзвуком. Тем не менее он старался как можно подробнее запечатлеть детали этого сна в своей памяти, чтобы подробно воспроизвести проснувшись. Ему казалось необыкновенно важным не забыть этот сок, потому что в нем Доббс раскрылся перед ним в таких подробностях, которые были ему совершенно неизвестны до сих пор. Он с удивительной отчетливостью вспомнил, как при нем рассказывали, будто во сне иногда удается лучше понять и оценить человека, чем в будничной жизни, и он дал себе слово с завтрашнего утра быть особенно осторожным, оставаясь с Доббсом наедине.

— С таким же успехом я могу посидеть здесь, — сказал он, не открывая глаз. — Зачем мне топать неизвестно куда, я устал и хочу спать.

— Там ты выспишься вволю! — проговорил Доббс. — Вставай и давай вперед!

Куртину было мучительно слышать эту грубую приказную речь Доббса, и, не желая выслушивать ничего в этом роде, он, покачиваясь, встал, сделал несколько неверных шагов. Доббс подталкивал его вперед тычками кулака. В лес они зашли метров на пятьдесят-шестьдесят. И тут Доббс выстрелил в Куртина.

Куртин рухнул на землю, не произнеся ни звука. Доббс склонился над ним, и, не услышав ни вздохов, ни стона, сунул револьвер в карман и вернулся к костру. Некоторое время сидел у огня, не зная, на что решиться. Но ни одной путной мысли в голову не приходило. Он чувствовал себя вконец опустошенным. Уставившись в огонь, подбрасывал сломанные ветки или подвигал их поближе к тлеющим уголькам ногами. Потом закурил трубку.

Выпустив несколько раз дым, он наконец обрел исходную мысль. А что, подумалось ему, если он вовсе не попал в Куртина, если тот случайно споткнулся и упал именно в тот момент, когда он, Доббс, выстрелил. Оглянулся в сторону леса, куда он отвел Куртина. Пристально вглядывался во тьму, словно ожидая, что сейчас из нее появится Куртин.

От долгого сидения на месте заломило тело. Встал, обошел несколько раз вокруг костра, подкидывая носком сапога сучья в огонь. Снова сел, подтянул свое одеяло. Укутался и вытянулся на земле. Позевывая, он думал, что уже засыпает. Но вдруг встрепенулся. Почему-то он был уже уверен, что в Куртина не попал и тот вот-вот предстанет перед ним с револьвером в руке. Невыносимая мысль! Она не давала ему уснуть…