Пэлем Вудхауз - Цепь преступлений в Бландингском замке

-- Это не комические куплеты.

-- Комические, судя по вашему исполнению. Итак?

-- Что?

-- Вы решили, что предпринять в этом отношении?

-- В отношении чего?

Девушка какое-то время молчала, и в это время она была так похожа на свою мать, что лорд Эмсворт содрогнулся.

-- Дядя Кларенс, -- сказала она низким, дрожащим голосом, -- не собираетесь ли вы притвориться, что не помните, о чем мыс вами говорили все это время? Дадите вы это место Джорджу?

-- Ну...

-- Ну?

-- Ну...

-- Мы здесь можем остаться навечно, твердя друг другу "ну"... Да или нет?

-- Моя дорогая, я не вижу возможности это сделать. Твоя тетя, по-видимому, так сильно предубеждена...

Он бормотал что-то бессвязное, избегая взгляда Джейн, и запинался, подыскивая слова. В этот момент за окном послышался какой-то шум. Снаружи доносились громкие голоса. Он узнал пронзительное сопрано своей сестры Констанции и сливающийся с ним петушиный дискант своего внука Джорджа, тянущего "О-о!". С их голосами переплетался горловой баритон Руперта Бакстера. Радуясь возможности изменить тему разговора, лорд Эмсворт заторопился к окну.

-- Господи, помилуй! Что там такое?

Сражение, из-за чего бы оно ни происходило, переместилось, видимо, в каком-то неизвестном направлении, потому что из окна он видел только Руперта Бакстера, нервно дымящего сигаретой.

Лорд Эмсворт оглянулся, и к своему невыразимому облегчению, обнаружил, что остался один. Его племянница исчезла. Он подобрал "Уход за свиньями" Уиффи и только начал было смаковать совершенную прозу главы о свином пойле и толченых отрубях, как дверь снова открылась и опять появилась Джейн. Она встала у порога, холодно глядя на своего дядю.

-- Читаете, дядя Кларенс?

-- А?.. Э... А... Да. Я просто просматривал "Уход за свиньями" Уиффи.

-- Значит, у вас хватает совести читать в такое время? Так-так! Вы когда-нибудь читали вестерны, дядя Кларенс?

-- Что? Вестерны? Нет. Никогда.

-- Жаль. Я как раз читала позавчера вестерн и надеялась, вы сможете мне объяснить то, чего я не поняла. Что один ковбой сказал другому.

-- Да?

-- Этот ковбой, первый ковбой, сказал другому, второму ковбою: "Так тебя и растак, Хэнк Спайвис! Ты подлый, гнусный, двуличный, паскудный скунс!" Не можете ли вы мне объяснить, дядя Кларенс, что это такое -"подлый, гнусный, паскудный скунс"?

-- Боюсь, что нет, дорогая.

-- Я думала, вы должны это знать.

-- Нет.

-- Значит, нет?

Она вышла из комнаты, и лорд Эмсворт снова принялся за своего Уиффи.

Но вскоре он забыл о книге, лежащей на его коленях; лорд Эмсворт невидящим взглядом, в мрачном раздумье глядел перед собой. Он снова переживал только что закончившуюся сцену и сожалел, что показал себя не с лучшей стороны. Мысли его беспорядочно блуждали, но все же он сознавал, что мог бы предстать в более героическом свете.

Как долго предавался он этим грустным размышлениям, он не помнил. Несомненно, немало времени, потому что он заметил, выглянув из окна, что тени на террасе сильно удлинились с тех пор, как он видел их в последний раз. Он уже собирался встать и пойти поискать утешения, прогуливаясь в цветнике под окнами, но тут дверь снова распахнулась -- лорду Эмсворту, который теперь пребывал в угнетенном состоянии, стало казаться, что эта проклятая дверь только и делала, что распахивалась, с тех пор как он попытался найти уединение в библиотеке, -- и в комнату вступил Бидж, дворецкий.

В одной руке он держал духовое ружье, в другой -- серебряный поднос с коробкой пулек.

Бидж был человеком, который вкладывал во все свои действия нечто от величавости жреца, совершающего сложную церемонию перед алтарем в какой-нибудь романтической обстановке. Нелегко сохранять величавость, когда в одной руке у вас духовое ружье, а в другой -- серебряный поднос с пульками для него, но Биджу это удалось. Другой дворецкий в такой ситуации выглядел бы как охотник, собирающийся на утиную охоту, но Бидж сохранял вид жреца. Он приблизился к столу рядом с креслом лорда Эмсворта и возложил на него свой груз с таким выражением, как будто духовое ружье и пульки к нему были жертвоприношением, а его светлость -- племенным божком.

Лорд Эмсворт созерцал своего верного служителя с мрачным видом. Своим поведением он напоминал племенного божка, которому дымящаяся жертва пришлась не по вкусу.

-- Что это за чертовщина?

-- Это духовое ружье, милорд.

-- Я это вижу, черт возьми! Зачем вы его сюда притащили?

-- Ее светлость распорядились, чтобы я передал его вашей светлости -- я предполагаю, милорд, для лучшей сохранности. До недавнего времени это оружие находилось во владении мастера Джорджа.