Пэлем Вудхауз - Сама жизнь

Глаза у него запали, скулы, напротив, вылезли. Он худел, и настолько, что хозяин как-то заметил, не скрывая зависти:

- И как это вы ухитряетесь? Едите, как голодный эскимос, - и вот, пожалуйста! Я отказался от масла и картошки, пью на ночь лимонный сок без сахара... А, черт! - прибавил он, ибо, как все баронеты, был несдержан в речи. - Сегодня взвесился - прибавил шесть унций. В чем дело?

- Да, сэр Джаспер, - отвечал Уилфрид.

- То есть как "да"?

- Нет, сэр Джаспер.

Баронет жалобно засопел.

- В чем тут дело? - повторил он. - Какое-то чудо света! Видели вы толстых лакеев? Нет; и никто не видел. Однако они непрерывно едят. В семь утра - кофе, тосты с маслом. В восемь - овсянка, яичница с беконом, джем, хлеб, чай. масло, просто бекон и какая-то рыбка. В одиннадцать - кофе, хлеб с маслом. В час - что угодно и пиво, а если удастся - вино. В три перекус. В четыре - перекус. В пять - чай, тосты с маслом. В семь - Бог знает что с картошкой и. конечно, пиво. В девять - перекус. В половине одиннадцатого уходит к себе со стаканом молока и печеньем, это - на ночь. Однако он строен, как бобовый стебель, а я, годами сидящий на диете, отращиваю третий подбородок. Какая тайна!..

- Да, сэр Джаспер.

- Вот что я вам скажу, - закончил баронет. - Купил я турецкую баню. Если она не поможет - все, сдаюсь.

Комнатная баня прибыла, ее установили - и дня через три, вечером, Уилфрида отвлек от мечтаний голос Мергатройда.

- Эй! - сказал он. - Проснитесь. Сэр Джаспер вас зовет...

- Как? - спросил Уилфрид, гадая, как же назвал его хозяин.

- Громко, - ответил дворецкий.

И верно, до людской доносились жуткие, пронзительные крики. Видимо, хозяин умирал, и Уилфрид, человек долга, понял, что идти надо, хотя и не стоило бы. Вбежав в хозяйскую спальню, он увидел, как малиновый баронет (лицо) торчит из комнатной бани.

- Пришел! - заметил сэр Джаспер. - Эй, что вы с ней сделали?

- То, что предписано, сэр Джаспер. Следуя инструкции 1, я вставил стержень А в колейку B, прикрепил шпунтом C...

- И зря! Ни к собачьей матери... Застрял.

- Застряли?!

- Да. А она раскаляется! Просто ад какой-то, черт ее... - словом (я прошу прощения за лексику сэра Джаспера, но вы же знаете баронетов!) зажарюсь, трам-та-ра-рам!

- Хорошо, - сказал Уилфрид, - я вас выпущу.

- Ну, скорей...

- На одном условии! Во-первых, вы даете мне ключ.

- Какой ключ? Нет, какой ключ! Вставляете это D в это G...

- Ключ от комнаты, в которой вы держите Анджелу.

- Что такое? Ой!

- То. Я - Уилфрид Маллинер!

- Чушь! Он - брюнет, вы что-то спутали.

- Парик. От Кларксона. - Уилфрид погрозил сэру Джасперу пальцем. - Я следил за каждым вашим шагом. Я загнал вас в угол. Давайте ключ!

- Фу! - сказал сэр Джаспер и тут же поправился: - Ффу!

- Освободив мою невесту, - продолжал Уилфрид, - я увезу ее из этого зловещего дома и женюсь как можно скорее. Сэр Джаспер засмеялся, хотя и страдал.

- Вот как?

- Да.

- Ох-ох-ох! Так прямо и женитесь?

- Да. Прошу ключ!

- Нет у меня ключа, он в двери! Ха-ха-ха!

- При чем тут "ха-ха"?

- В двери. С той стороны.

- Очень похоже на правду! Что ж, мне некогда. Пойду выломаю дверь.

- Пожалуйста! - Баронет захохотал, как душа в аду. - Интересно, что скажет Анджела!

Уилфрид прекрасно представлял, что скажет его невеста. Собственно, она зарыдает на его груди, что-то бормоча. Он кинулся к выходу.

- Эй! - закричал баронет. - А я?

- Сейчас, - отвечал Уилфрид, - минутку.

Взбежав по лестнице, он приник к двери и проговорил:

- Анджела!

- Кто там? - отозвался знакомый голос.

- Я, Уилфрид. Сейчас взломаю дверь, отойди.

Ворвавшись внутрь, он с удивлением увидел, что в комнате темно.

- Анджела, - позвал он, - где ты?

- Здесь. И хотела бы узнать, почему и вы - здесь. После того письма! Некоторые, - продолжал какой-то холодный голос, - не понимают намеков.

Уилфрид пошатнулся и упал бы, если бы не схватился за голову

- Письмо? - вскричал он. - Ты хочешь сказать, что писала его свободно?

- Еще бы!

- Но... но... но... Разве ты меня не любишь? Тьму огласил горький, резкий смех.

- Вас? Человека, который рекомендовал мне этот крем?

- О чем ты говоришь?

- Ну что ж, взгляните!

Комнату залил свет. Перед Уилфридом стояла Анджела, царственная, прекрасная, но - пегая.

Глядя на нее благоговейным взором, Уилфрид подметил, что лицо ее наполовину - белое, наполовину - бурое, а на лебединой шее виднеются пятна вроде тех, какие мы находим в библиотечных книгах.

- Вот что вы сделали со мной, Уилфрид Маллинер, - продолжала она, вы и ваш жуткий крем. Я купила большую коробку - и через неполные сутки могла выступать в цирке под именем Пятнистой Принцессы. Здесь, в доме детства, я укрылась от мира. Но... - голос ее прервался, - но любимый терьер Понго, которого я вынянчила, взглянул на меня - и тяжело заболел. Виноваты вы, Уилфрид Маллинер, только вы!