Пэлем Вудхауз - Так держать, Дживз !

Исход матча был предрешён. Футболисты Верхнего Бличинга, воодушевлённые дальше некуда, взялись за дело, засучив рукава. Они теснили противника по всему полю, а затем приливной волной хлынули за линию ворот. Когда груда человеческих тел рассыпалась, а крики и рёв толпы умолкли, я увидел Тяпу, лежавшего на мяче. На этом, - если не считать, что за последние пять минут ещё несколько игроков получили увечья, - игра закончилась.

* * *

Я вернулся в Бличинг-корт, как вы сами понимаете, в скверном расположении духа. Над тем, что случилось, раз уж так случилось, следовало серьёзно поразмышлять. Проходя через холл, я попросил одного из слуг принести в мою комнату виски с содовой, желательно покрепче. Я чувствовал, что мои добрые, старые мозги нуждаются во встряске. Не прошло и десяти минут, как раздался стук в дверь и через порог переступил не кто иной, как Дживз с подносом в руках.

- Привет, Дживз, - удивлённо сказал я. - Ты вернулся?

- Да, сэр.

- Давно?

- Не очень, сэр. Интересная была игра?

- В определённом смысле, Дживз. - Я вздохнул. - Весьма зрелищная, и всё такое, если ты понимаешь, что я имею в виду. Но, боюсь, из-за допущенной мной небрежности случилась беда. Переодеваясь, я оставил телеграмму в старом пальто, и поэтому Типа участвовал в битве до последней минуты.

- Он получил травму, сэр?

- Хуже того, Дживз. Тяпа был звездой матча. Не сомневаюсь, что в каждом деревенском кабачке сейчас произносят тосты в его честь. Он играл так блестяще, расправлялся со своими соперниками с такой лёгкостью, что девица просто не сможет перед ним устоять. Не сомневаюсь, что при встрече она бросится ему на шею с криком <����Ты герой!>, а он обнимет её своими корявыми руками.

- Вот как, сэр?

Мне не понравилось поведение бездушного малого. Он был слишком спокоен. Можно сказать, безразличен. Выслушав моё сообщение, он по меньшей мере должен был бы мне посочувствовать, и я собрался сурово с ним поговорить, когда дверь открылась, и в комнату, хромая на обе ноги, вошёл Тяпа. Поверх формы на нём был ульстер, и, честно признаться, я удивился, что он решил нанести мне визит вместо того, чтобы прямиком отправиться в ванну. Оглядевшись по сторонам, Тяпа с жадностью уставился на поднос.

- Виски? - хрипло спросил он.

- С содовой.

- Принеси мне бокал, Дживз, - сказал Тяпа. - Полный.

- Слушаюсь, сэр.

Пошатавшись из угла в угол, Тяпа подошёл к окну и уставился в сгустившиеся сумерки, а я вдруг обратил внимание, что с ним творится что-то неладное. Когда на парня нападает хандра, это всегда видно по его спине. Он горбится, знаете ли. Одним словом, сутулится. Сгибается под тяжестью душевных мук, если вы понимаете, что я имею в виду.

- Что у тебя стряслось? - спросил я.

Тяпа рассмеялся замогильным смехом.

- О, ничего особенного. Моя вера в женщин умерла, только и всего.

- Умерла?

- Окончательно и бесповоротно. Все женщины - ничтожества, Берти. В будущем они вымрут как класс. Я их презираю. Они прыщи на теле человечества.

- Э-э-э, и твоя Догбишь тоже?

- Её зовут Долглиш, если тебя это интересует, - сухо произнёс Тяпа. - И, чтобы до конца удовлетворить твоё любопытство, скажу, что она хуже их всех.

- Старина!

Тяпа отвернулся от окна. Лицо у него было осунувшимся. Образно говоря, измождённым.

- Знаешь, что, Берти?

- Что?

- Она не пришла.

- Куда?

- На стадион, дубина стоеросовая.

- Не пришла на стадион?

- Нет.

- Ты имеешь в виду, её не было среди зрителей?

- Естественно, я имею в виду, её не было среди зрителей. Или ты думаешь, я ожидал, что она окажется среди игроков?

- Но я считал, ты согласился играть для того:

- Я тоже так считал. О, боже! - Он вновь рассмеялся замогильным смехом. Я из кожи лез вон, чтобы ей угодить. Ради неё я позволил толпе маньяков крушить мне рёбра и ходить по моему лицу. А затем, когда я перенёс мучения, худшие чем смерть, чтобы, так сказать, доставить ей удовольствие, я неожиданно узнал, что она не удосужилась прийти на матч. Кто-то, видите ли, позвонил ей из Лондона, сообщил, что нашёл для неё ирландского ватер-спаниеля, и она тут же умотала на своей машине, оставив меня в дураках. А сейчас, представь себе, её беспокоит только то, что она съездила впустую. Вместо ирландского ватер-спаниеля ей попытались всучить самого обычного английского ватер-спаниеля. Страшно подумать, я воображал, что люблю эту девушку. <����Когда чело омрачено страданьями и болью, ты, ангел мой, спасёшь меня своей большой любовью:> Это надо же! Да если парень женится на такой девушке, а потом серьёзно заболеет, разве она станет сидеть у его изголовья или поить его прохладительными напитками? Ни в жизнь! Она наверняка умчится покупать каких-нибудь сибирских пекинок! Нет, Берти, с женщинами покончено.