Том Вулф - Электропрохладительный кислотный тест

Господи, какой ужас!.. И вот торчки никак не поймут, то ли Кизи их продает, то ли впихивает во всеобщую задницу большую римскую свечу. Они загипнотизированы. Они подходят к Складу и до боли в глазах всматриваются во мрак. Их глаза сверкают в дверном проеме лихорадочным блеском... Они входят в Склад, пялятся на автобус, пялятся на Кизи. Горянку, Кэссади, Бэббса... Входит, бряцая бусами, целый отряд, все покачиваются. как гаучос, разглядывают автобус, приговаривая: "Блеск! Здорово!" - и улыбаются друг другу, вроде как все на высоте, и вдруг Проказники умолкают.

- Копы, - морщась от отвращения, говорит Горянка.

- Откуда ты знаешь?

- Да посмотрите на их обувь.

На ногах у них ботинки на шнурках, как у линейный монтеров-телефонистов.

- В таких тяжелых башмаках вам никогда не стать торчками,- говорит она.

Однако это всего лишь минутный каприз. Дело в том, что Проказники вновь подняли паруса. Они уже затащили в свой фильм весь город, не только копов. О Кизи говорят по телевидению и радио, пишут во всех газетах. Он знаменитость, идеальная знаменитость, скверный славный малый, пропахший всеми тайными греховно-зилотскими удовольствиями, но обещающий исправиться. Они исколесили на автобусе весь город, сбивая с панталыку общественный рассудок... Заехали даже в большой негритянский район Филмор - с надрывающимися от рок-н-ролла громкоговорителями, развевающимися американскими флагами и украшающей автобус крупной надписью

ВЛАСТЬ ЦВЕТНЫХ

промчавшись сквозь гетто сплошной массой ярких светящихся вихрей. Чернокожие в Филморе никак не могли разобраться в этой чертовщине. Может, они серьезно, эти белые прикольщики, только фразу написали неправильно? А может, это изде-е-е-е-е-евка? - когда они наконец разобрались, автобус был уже далеко и баламутил другой район. Потом на автобусе появилась огромная надпись

ОКОНЧАНИЕ КИСЛОТНОГО ТЕСТА

и Проказники принялись колесить по Хейт-Эшбери и деловой части Сан-Франциско, Норт-Бичу и Беркли с рекламой самого представительного на свете форума торчков. Они поднимали шум у каждых ворот. На крыше Джордж Уокер на барабанах, Пейдж - на электрогитаре. Горянка высовывалась в заднее окно сверкающего солнечными зайчиками автобуса и выкрикивала в растерянную толпу лозунги на тему предвыборной борьбы за пост губернатора и многочисленных арестов Кизи:

- Кизи - в губернаторы!

- Он готов предъявить множество собственных обвинений!

- Он не отказывается от своих дел!

- Избранник идиотов!

- Косяк в каждой заначке!

- Все упования - на наркоманию!

Вновь они были з а щ и щ е н ы. Весь прикольный город был затянут в Фильм. А потом...

..."Уинтерленд": да... Как обычно, самым трудным во всей фантазии было подыскать подходящее место. "Уинтерленд" подходит идеально: самая большая крытая арена в городе, прочный корабль, используемый для ледовых представлений и тому подобного. Непосредственно с Кизи и Проказниками администрация "Уинтерленда" заключать договор отказалась. Маньяки, рецидивисты!.. Тут-то и возник Билл Грэхэм. Особой любви Грэхэм и Кизи друг к другу не испытывали, однако Грэхем предложил свои услуги в качестве продюсера, импресарио, здравого рассудка и твердой руки на командном пункте и подписал контракт. Главное в работе Грэхэма - оставаться на гребне новой волны. Но кроме того, для него это вопрос эстетики и морали. Помимо всего прочего, он еще и верит... гм-гм... Правда, тут замешан Кизи... Ну что ж... Как бы то ни было, Халлинэн и Роэн оформляют контракт между Грэхэмом и компанией "Отважные Полеты". Контракт подписан, задаток внесен, все законно и оплачено.

Теперь очередь "Благодарных Мертвецов". Кизи желает, чтобы на Выпускном Балу играли именно они. По его словам, они необходимы. Однако у "Мертвецов" контракт на выступление на костюмированном балу по случаю Дня Всех Святых в "Калифорния-холле". По иронии судьбы, финансируют бал благодетели Проказников, "Общество Каллиопы", и для его проведения они наняли импресарио по имени Боб Маккендрик. Кизи, Маккендрик и представители "Общества Каллиопы" Пол Хокен, Майкл Лейтон и Билл Тара собрались в квартире на верхнем этаже покосившегося здания на Пай-стрит сплошь деревянные планки и окна-фонари. Мебели никакой, только матрас в гостиной. Солнце заливает помещение ослепительным блеском. Кизи сидит на матрасе, а все остальные - на корточках на полу. Кроме Маккендрика. Он стоит в центре комнаты и приплясывает, точно попал на раскаленную сковородку. На нем тонкий черный свитер, рубашка с открытым воротом, узкие черные брюки и черные туфли без шнурков с акульими носами... короче, одет как прирожденный хипстер. Яркие солнечные лучи раскалывают его на двадцать семь составных частей, и каждая беспокойно ерзает.