Рихард Вурмбрандт - Христос спускается с нами в тюремный ад

В одной из своих известных книг она писала, что хотя она никогда не видела звездного неба, но носила его в своем сердце. Поэтому она могла показать величие Божьего творения человечеству, которое хотя и видит, но чаще всего упускает возможность наиболее полно использовать свои органы чувств.

Хелен происходила из состоятельной семьи. Если бы ей улыбнулось "счастье", как другим девушкам, и она была столь же здорова как они, возможно, ее жизнь стала бы цепью банальностей. Ей удалось то, что обычно называют несчастьем, использовать в качестве стимула для достижения небывалых успехов.

"На тысячу приходится лишь один такой случай", - сказал Иосиф.

"Это неверно! Есть много похожих на нее. Русский писатель Островский [25] был слепым, парализованным и так беден, что свой роман вынужден был писать на оберточной бумаге. Сегодня его роман всемирно известен. Великие люди часто были больными людьми. Шиллер [26] , Шопен [27] и Китс [28] болели, как и мы, туберкулезом. Бодлер [29] , Гейне [30] и наш поэт Эминеску [31] были больны сифилисом. Ученые говорят, что возбудители этих болезней стимулируют наши нервные клетки и помогают развитию интеллекта и способности к восприятию, хотя, в конце концов, они приводят к сумасшествию или смерти. Туберкулез может плохого человека сделать еще хуже, но хороший человек, благодаря ему, может стать совершеннее. Понимая, что его жизнь скоро закончится, он пожелает сделать как можно больше добра, пока у него еще есть время".

Иосиф часто ходил помогать больным в комнату номер 4.Я спросил его: "Заметил ли ты особый род веселости, кротости и ясности, присущий некоторым туберкулезным больным?" Его глаза вспыхнули: "Да! Это верно! И странно".

Я сказал: "На протяжении тысячи лет гриб, который вырастал на стенах, считали вредным. Но двадцать пять лет назад господин Александр Флеминг нашел в нем пользу: результатом явился пенициллин, излечивающий несчетное количество болезней. Может нам предстоит еще заняться изучением того, как использовать бациллы туберкулеза с пользой для нас. Если, наконец, будет побеждена эта, пока неизлечимая для нас болезнь, тогда, возможно, нашим детям будут делать в небольших дозах прививки с этими бациллами, дабы стимулировать их интеллект. Бог создал небо и землю, твою жизнь, Иосиф, и еще много прекрасного. Твои страдания имеют смысл также, как страдания Иисуса. Потому, что Своей крестной смертью Он спас человечество".

Иосиф дрожал в своей новой рубашке, которая уже была заношенной. Тогда я взял шерстяную куртку, которую мне прислали мои родственники, выпорол подкладку. Ее взял себе, а куртку попросил принять Иосифа. Он ее надел и блаженно сложил руки на своей узкой груди, показывая, как ему было тепло.

В тот день началось обращение Иосифа. Но еще нужен был толчок, который помог бы ему обрести веру. Эта помощь была получена в связи с распределением хлебной пайки. Каждое утро хлеб клали на стол рядами. Любая порция должна была весить около ста граммов, но всегда бывали незначительные отклонения. Из-за этого часто возникали разногласия: кому выбирать вначале, кому в конце очереди. Иногда спрашивали друг у друга какая порция больше, подчас тот, кто советовал, чувствовал себя обманутым и из-за кусочка черного хлеба гибла дружба. Как-то один из заключенных по фамилии Трайлеску пытался обмануть меня. А Иосиф наблюдал за ним.

Я сказал Трайлеску: "Возьмите еще и мой хлеб. Я знаю, что вы голодны". Он пожал плечами и запихнул хлеб в рот.

В тот же вечер мы с Иосифом переводили стихи из Нового Завета на английский язык. "Теперь мы уже почти все прочитали, что сказал Иисус. Но я все еще не знаю, что за человек Он был", - сказал Иосиф.

"Я хочу это тебе рассказать, - сказал я. - Когда я был в комнате номер 4, то среди нас был пастор. Он был готов раздарить все, что у него было: свой последний кусок хлеба, свое лекарство и свою одежду. Иногда я также раздавал свои вещи, хотя хотел бы лучше их оставить у себя. Но порой я мог чрезвычайно спокойно переносить, когда другие люди голодали, болели, находились в нужде. Для меня это ничего не значило. Тот же, другой пастор действительно был похож на Христа. Прикосновение его руки могло принести покой и здоровье. Однажды он беседовал со своими сокамерниками, и один из них задал ему такой же вопрос, который ты задал мне: "Каким был Иисус?" Я никогда не встречал никого, кто был таким же, как человек, о котором вы говорите. В тот момент пастор должен был обрести мужество, чтобы так просто и смиренно ответить, как он ответил: "Иисус, такой же, как я". И человек, который часто ощущал на себе радушие пастора, смеясь ответил: "Если Христос похож на вас, то я люблю Его". Но это случается очень редко, Иосиф. Редко кто-нибудь может высказать похожее на то, что сказал пастор. Но в этом я вижу настоящее христианство. Поверить в него - совсем нетрудно. Истинное величие состоит в том, чтобы стать похожим на Него".