Бертольд Брехт - Кавказский меловой круг

Аздак. Не оказывай давления на суд! Готов поспорить, что ты и сама знаешь не больше двадцати слов... Ну что ж, согласен повторить испытание, чтобы решить окончательно. Тяните!

Обе женщины еще раз становятся возле круга.

Груше (снова выпускает руку ребенка; в отчаянии). Я его вскормила! Что же, мне его разорвать, что ли? Не могу! я так.

Аздак (встает). Итак, суд установил, кто настоящая мать. (Груше.) Бери ребенка и уходи с ним. Советую тебе не оставаться с ним в городе. (Жене губернатора.) А ты ступай долой с глаз моих, пока я не осудил тебя за обман. Имения отходят к городу, с тем чтобы там разбили сад для детей. Детям нужен сад. И я велю назвать этот сад в мою честь садом Аздака.

Адъютант уводит жену губернатора. Она в полуобмороке. Адвокаты ушли еще

раньше. Груше в оцепенении. Шалва подводит к ней ребенка.

Ибо я решил отказаться от судейской мантии. Мне в ней слишком жарко. Я не корчу из себя героя. Но на прощание я приглашаю вас поплясать, вон туда, на лужок. Да, чуть не забыл, хмельная голова. Мне же надо кончить дело о разводе.

Пользуясь судейским креслом как столом, Аздак что-то пишет на клочке

бумаги. Затем он собирается уходить. Звучит танцевальная музыка.

Полицейский Шалва (взглянув на исписанный листок). Это неверно. Вы развели не стариков, а Груше и ее мужа.

Аздак. Что такое, не тех развел? Жаль, но ничего не поделаешь, отменить решение я не могу, нельзя нарушать порядок. (Старым супругам.) Зато я приглашаю вас на небольшое торжество, поплясать друг с другом, надеюсь, вы еще сможете. (Груше и Симону.) А с вас обоих причитается сорок пиастров.

Симон (достает кошелек). Это дешево, ваша милость. Большое спасибо.

Аздак (прячет деньги). Они мне пригодятся.

Груше. Пожалуй, мы сегодня сразу и уйдем из города. Как ты думаешь, Михаил? (Хочет посадить ребенка на плечи Симону.) Он тебе нравится?

Симон (сажает ребенка на плечи). Осмелюсь доложить, нравится.

Груше. Так вот, теперь я тебе скажу: я взяла его потому, что как раз в то пасхальное воскресенье мы с тобой обручились. И значит это - дитя любви. Пошли танцевать, Михаил.

Она танцует с Михаилом. Симон танцует с поварихой. Танцуют и двое стариков. Аздак стоит в глубокой задумчивости. Танцующие постепенно заслоняют его от зрителей. Все реже видна его фигура, по мере того как на сцене появляются

все новые и новые танцующие пары.

Певец.

И после этого вечера Аздак навсегда исчез.

Но долго еще о нем вспоминал грузинский народ.

Долго не забывал недолгой поры золотой,

Почти справедливой поры его судейства.

Пары, танцуя, покидают сцену. Аздак исчез.

Вы же, о слушатели рассказа,

Рассказа о круге судьи, запомните старинную

мудрость:

Все на свете принадлежать должно

Тому, от кого больше толку, и значит,

Дети - материнскому сердцу, чтоб росли

и мужали

Повозки - хорошим возницам, чтоб быстро

катились.

А долина тому, кто ее оросит, чтоб плоды

приносила

Музыка.

КОММЕНТАРИИ

Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.

Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.

КАВКАЗСКИЙ МЕЛОВОЙ КРУГ

(Der Kaukasische kreidekreis)

Пьеса "Кавказский меловой круг" была написана Б. Брехтом за два месяца в 1945 г. и переработана в 1953-1954 гг. впервые опубликована в 1948 г. в журнале "Sinn und Form" и окончательная редакция - в сборнике "Versuche", Heft 13, Aufbau-Verlag, Berlin, 1954. Русский перевод - С. Апта опубликован в кн.: Б. Брехт, Пьесы, М., "Искусство", 1956.

Замысел пьесы относится к двадцатым годам, когда Брехт увидел в берлинском Лессинг-театре старинную восточную драму "Меловой круг", обработанную Клабундом (1890-1928). Лишь спустя почти четверть века Брехт написал прозаическое произведение, в котором использовал сюжет, обработанный Клабундом: в 1948 г. была опубликована новелла "Аугсбургский меловой круг" (BadenBaden, "Das goldene Tor", III, I, S. 80-92). Ее русский перевод см. в кн. Б. Брехт, Стихи, роман, новеллы, публицистика, М., ИЛ, 1956. В качестве еще одного сюжетного источника следует назвать известную библейскую притчу о суде царя Соломона, повелевшего мечом разрубить младенца и отдать по половинке каждой из женщин, претендующих на него: так он обнаружил настоящую мать, которая воспротивилась этому убийству и была готова отказаться от ребенка в пользу своей соперницы. У Брехта оба сюжета оказались существенно переработанными: и в новелле и в пьесе настоящей матерью признается не та, которую связывают с ребенком узы крови, а та, которая вырастила и воспитала его. Подлинно человеческие отношения важнее формальной родственности такова идея Брехта.