Бертольд Брехт - Мамаша Кураж и ее дети

Полковой священник (с неудовольствием снимает куртку, готовясь колоть дрова). Я, собственно, наставник душ, а не дровосек.

Мамаша Кураж. Души у меня нет. А вот дрова мне нужны.

Полковой священник. Что это у вас за трубочка?

Мамаша Кураж. Обыкновенная трубка.

Полковой священник. Нет, не "обыкновенная", а вполне определенная.

Мамаша Кураж. Вот как?

Полковой священник. Это трубка повара из войска Оксеншерны.

Мамаша Кураж. Если знаете, зачем лицемерить и спрашивать?

Полковой священник. Потому что я не знал, сознательно ли вы курите именно эту трубку. Ведь могло же быть и так, что вы рылись в вещах, наткнулись на какую-то трубку и взяли ее просто по рассеянности.

Мамаша Кураж. А может, так оно и было?

Полковой священник. Нет, не так. Вы курите ее сознательно.

Мамаша Кураж. Ну, а если сознательно, то что?

Полковой священник. Кураж, я вас предостерегаю. Это мой долг. Вряд ли случится вам увидеть ее владельца, но это не беда, это ваше счастье. Он не произвел на меня впечатления положительного человека. Напротив.

Мамаша Кураж. Вот как? Он показался мне славным человеком.

Полковой священник. Ах, вот какие люди кажутся вам славными? Мне -нет. Я совсем не желаю ему зла, но славным человеком я его никак не могу назвать. Я бы скорее назвал его донжуаном, и притом изощренным. Посмотрите получше на его трубку, если вы мне не верите. Вы должны признать, что она выдает его характер.

Мамаша Кураж. Ничего не вижу. Старая трубка, и все.

Полковой священник. Он ее наполовину прокусил. Поработитель. Это трубка беспощадного поработителя, вот что вы можете по ней прочесть, если вы еще не окончательно потеряли рассудок.

Мамаша Кураж. Смотрите не расколите мне пенек.

Полковой священник. Я же вам сказал, что я по образованию не дровосек. Меня учили наставлять души, а не колоть дрова. Здесь пренебрегают моими дарованиями и способностями, заставляя меня выполнять физическую работу. Таланты, данные мне богом, вообще не проявляются. Это грех. Вы не слышали моих проповедей. Одной речью я могу привести целый полк в такое настроение, что на неприятельское войско он смотрит как на стадо баранов. Солдатам собственная их жизнь кажется старой провонявшей половой тряпкой, которую они готовы вышвырнуть при мысли о конечной победе. Бог наградил меня даром слова. Моя проповедь может ослепить вас и оглушить.

Мамаша Кураж. Я совсем не хочу этого. Что мне делать слепой и глухой?

Полковой священник. Кураж, я часто думал, не скрывается ли за вашими трезвыми речами горячее сердце. Вы ведь тоже человек, и вам нужно тепло.

Мамаша Кураж. Чтобы в палатке было тепло, нужно заготовить достаточно дров.

Полковой священник. Вы переводите разговор на другое. Серьезно, Кураж, я часто спрашиваю себя, что было бы, если бы наши отношения стали немного ближе. Ведь ураган войны так странно сплел наши судьбы.

Мамаша Кураж. Я думаю, что у нас и так достаточно близкие отношения. Я варю вам обед, а вы работаете, например, колете дрова.

Полковой священник (подходит к ней вплотную). Вы знаете, о каких близких отношениях я говорю; здесь ни при чем дрова и обед и прочие низменные потребности. Пусть заговорит ваше сердце, не заглушайте его голоса.

Мамаша Кураж. Не подходите ко мне с топором. Это были бы уж слишком близкие отношения.

Полковой священник. Не превращайте это в шутку. Я человек серьезный, я думаю, когда говорю.

Мамаша Кураж. Священник, будьте благоразумны. Вы мне симпатичны, я не хотела бы вас отчитывать. Единственное мое стремление -- это прокормить себя и своих детей с помощью фургона. Я его не считаю своим, и мне сейчас не до личных радостей. Как раз сейчас я иду на риск, я закупаю товар, хотя главнокомандующий убит и кругом говорят о мире. Куда вы денетесь, если я разорюсь? Видите, вы сами не знаете. Наколите-ка нам дров, тогда вечером у нас будет тепло, а это уже немало по нашим временам. Что такое? (Встает.)

Входит Катрин, она едва дышит, у нее рана на лбу, над глазом. Она тащит кучу разных вещей, свертки, кожаные изделия, барабан и т. п.

Что такое, на тебя напали? На обратном пути? На нее напали на обратном пути! Наверно, это был кавалерист, который здесь нализался! Не следовало мне тебя посылать. Брось эти вещи! Ничего страшного, кость не задета. Я перевяжу рану, и через неделю все заживет. Они хуже зверей. (Перевязывает рану.)

Полковой священник. Я их ни в чем не упрекаю. У себя дома они не насильничали. Виноваты те, кто затеял войну, самое низкое в человеке они извлекают на поверхность.