Бертольд Брехт - Мамаша Кураж и ее дети

Бертольт Брехт

Мамаша Кураж и ее дети

Пьеса

ХРОНИКА ИЗ ВРЕМЕН ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Перевод Соломона Апта, примечания Ильи Фрадкина

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мамаша Кураж.

Катрин, ее немая дочь.

Эйлиф, ее старший сын.

Швейцеркас, ее младший сын.

Вербовщик.

Фельдфебель.

Повар.

Командующий.

Полковой священник.

Интендант.

Иветта Потье.

Человек с повязкой.

Другой фельдфебель.

Старый полковник.

Писарь.

Молодой солдат.

Пожилой солдат.

Крестьянин.

Крестьянка.

Молодой человек.

Старуха.

Другой крестьянин.

Другая крестьянка.

Молодой крестьянин.

Прапорщик.

Солдаты.

Голос.

1

Весна 1624 года. Главнокомандующий Оксеншерна набирает в Даларне войско для похода на Польшу. Маркитантка Анна Фирлинг, известная под именем мамаши Кураж, теряет одного сына.

На большой дороге, неподалеку от города, стоят и мерзнут фельдфебель е вербовщиком.

Вербовщик. Разве здесь сколотишь отряд, фельдфебель? Прямо хоть в петлю полезай. До двенадцатого я должен поставить командующему четыре эскадрона, а людишки здесь такие зловредные, что я даже спать по ночам перестал. Заарканил было одного, не посмотрел, что у него куриная грудь и расширение вен, сделал вид, будто все в порядке, напоил его как следует, он уже и подпись поставил, стал я платить за водку, а он просится на двор. Чую, дело неладно -- и за ним. Точно, ушел, как вошь из-под ногтя. У них нет ни честного слова, ни верности, ни чувства долга. Я здесь потерял веру в человечество, фельдфебель.

Фельдфебель. Слишком давно не было здесь войны -- это сразу видно. Спрашивается: откуда же и взяться морали? Мирное время -- это сплошная безалаберщина, навести порядок может только война. В мирное время человечество растет в ботву. Людьми и скотом разбрасываются, как дерьмом. Каждый жрет, что захочет, скажем, белый хлеб с сыром, а сверху еще кусок сала. Сколько в этом вот городе молодых парней и добрых коней -- ни одна душа не знает, никто не считал. Я бывал в местах, где лет, наверно, семьдесят не воевали, так там у людей еще и фамилий-то не было, они сами себя не знали. А где война -- там тебе и списочки, и регистрация, и обувь тюками, и зерно мешками, там каждого человека, каждую скотинку возьмут на учет и заберут, Известно ведь: не будет порядка -- не развоюешься.

Вербовщик. Как это правильно!

Фельдфебель. Как все хорошее, войну начинать очень трудно. Зато уж когда разыграется -- не остановишь; люди начинают бояться мира, как игроки в кости -- конца игры. Ведь когда игра кончена, нужно подсчитывать проигрыш. Нона первых порах война пугает людей. Она им в диковинку.

Вербовщик. Гляди, сюда едет фургон. Две бабы и два парня. Задержи старуху, фельдфебель. Если и на этот раз пшик, я больше на апрельском ветру зябнуть не стану, так и знай.

Звуки губной гармоники. Два молодых парня вкатывают на сцену фургон. На нем мамаша Кураж и ее немая дочь Катрин.

Мамаша Кураж. С добрым утром, господин фельдфебель!

Фельдфебель. (становится поперек пути). С добрым утром, честная компания! Кто вы такие?

Мамаша Кураж. Деловые люди. (Поет.)

Эй, командир, дай знак привала,

Своих солдат побереги!

Успеешь в бой, пускай сначала

Пехота сменит сапоги.

И вшей кормить под гул орудий,

И жить, и превращаться в прах -

Приятней людям, если люди

Хотя бы в новых сапогах.

Эй, христиане, тает лед!

Спят мертвецы в могильной мгле.

Вставайте! Всем пора в поход,

Кто жив и дышит на земле.

Без колбасы, вина и пива

Бойцы не больно хороши.

А накорми -- забудут живо

Невзгоды тела и души.

Когда поест, попьет военный,

Ему не страшен злейший враг.

Какой дурак в огне геенны

Гореть захочет натощак!

Эй, христиане, тает лед!

Спят мертвецы в могильной мгле.

Вставайте! Всем пора в поход,

Кто жив и дышит на земле.

Фельдфебель. Стоп, обозники. Вы чьи будете?

Старший сын. Второго Финляндского полка.

Фельдфебель. Где ваши бумаги?

Мамаша Кураж. Бумаги?

Младший сын. Да это же мамаша Кураж!

Фельдфебель. В первый раз слышу. Почему ее зовут Кураж?

Мамаша Кураж. Кураж меня зовут потому, фельдфебель, что я боялась разориться и сквозь пушечный огонь вывезла из Риги пятьдесят ковриг хлеба. Хлеб уже плесневел, того и гляди совсем пропал бы, выбора у меня не было.

Фельдфебель. Шутки долой. Где бумаги?

Мамаша Кураж (вынимая из жестянки кучу бумаг и слезая с фургона). Вот все мои бумаги, фельдфебель. Вот, пожалуйста, целый требник -- огурцы завертывать, он у меня из Альтентинга, а вот карта Моравии, бог весть, случится ли мне там побывать,-- если нет, то карта нужна мне, как собаке пятая нога; а вот здесь, видите, печатью удостоверяется, что моя сивка - не больна ящуром, она у нас, к сожалению, околела, а стоила пятнадцать гульденов, не мне, слава богу. Ну, что, довольно с вас бумаг?