Андре Жид - Урок женам

-- Но именно потому, что Робер такой, какой есть, я его и люблю! -воскликнула я.

-- Робер подпевает аббату, твоей матери, тебе и, боясь, самому себе тоже, что еще серьезнее!

-- Ты хочешь сказать, что он не верит в то, что говорит!

-- Нет, нет, я верю, что он в это верит. Просто я сам в это не верю.

-- Но ты, папа, не веришь ни во что!

-- Что же ты хочешь? Таких людей, как я, твоя мать называет скептиками.

И на этом мы замолкаем, ибо подобные разговоры лишь расстраивают нас обоих. Бедный папа! Надеюсь, что Робер сможет его убедить... Со временем. Он проявляет в отношениях с папой такое терпение, такую гибкость, такую находчивость... Он тщательно избегает всех спорных тем (впрочем, как и папа). Беседу с папой он называет танцем с яйцами, потому что надо уметь ловко делать пируэты среди деликатных вопросов, стараясь при этом их не задеть. Но как мне хочется, чтобы папа услышал Робера, когда он беседует со мной в его отсутствие. Я чувствую, что при папе он сдерживается, но, как только он расходится, он весь оживляется и иногда говорит такие прекрасные вещи, что мне хотелось бы их тут же записывать. И при этом он может быть таким остроумным, таким смешным. Как на днях сказала Ивонна де Берр, "его можно слушать бесконечно". Это было в прошлый четверг, мы с Робером обедали у наших родственников. Морис де Берр и папа ушли сразу же после обеда, а Робер нам долго рассказывал о Перпиньяне, о тщеславии жителей провинциального города, которое он так удачно подметил, об обстановке, в которой он жил и в которую ни за что не хотел бы вернуться, даже если бы в награду ему предложили королевство. Слушая его рассказы обо всех этих своеобразных людях, составлявших круг общения его родителей, я сожалею, что не смогла с ними познакомиться, но понимаю, что на человека изысканного, такого, как Робер, подобное общество действует удушающе. Стремясь вырваться из этой атмосферы, вначале он хотел постричься в монахи, так как он с детства очень набожен, но затем понял, что мог бы принести больше пользы в мирской жизни. Аббат Бредель одобряет его, и я согласна с ним, когда он, цитируя Евангелие, говорит, что "зажегши свечу, не ставят ее под сосуд". Когда слушаешь Робера, возникает непреодолимое желание сделать так, чтобы его слышало как можно больше людей. Здесь я не могу быть ревнивой, и желание наслаждаться в одиночку этим кладезем мудрости мне кажется святотатственным. Цель моей жизни должна заключаться в том, чтобы всеми силами помогать ему проявить себя.

На будущей неделе мы должны нанести несколько визитов. Я буду рада представить его нашим друзьям.

26 октября

В последние дни я веду такую бурную жизнь... Я надеялась, что смогу каждый день находить немного времени для дневника. Но мне не хватает не только времени. Даже в те моменты, когда я оказываюсь одна, я не могу больше спокойно собраться с мыслями. Я оказалась в водовороте: визиты, магазины, ужины, спектакли. К счастью, несмотря на траур, Робер не боится меня повсюду сопровождать, поскольку, как он говорит, для искренних чувств приличия не существуют. Впрочем, я думаю, что счастье, которое он испытывает от того, что его любят, перевешивает его печаль. Он сопровождает меня по магазинам и заказывает для меня массу вещей, которые, как он пытается меня убедить, нам очень пригодятся. Это его чрезвычайно забавляет, и он так откровенно радуется возможности баловать меня, что я не особенно настойчиво пытаюсь его остановить. Мы вместе выбрали чудесное кольцо, которое, я должна признаться, мне безумно нравится, и я не устаю им любоваться. Но когда он решил подарить мне еще и браслет, я наотрез отказалась, хотя, пытаясь меня убедить принять подарок, он мне говорил, что покупку драгоценностей следует рассматривать не как трату денег, а как "капиталовложение" (именно это слово он употребил). Затем он мне объяснил, что драгоценные камни и металлы "должны подняться в цене". Я отказывалась, говоря, что мне все это безразлично, и из-за этого мы немного поспорили. Конечно, с моей стороны было не совсем любезно говорить ему, что кольцо мне все равно понравилось бы, даже если бы я не знала, что оно очень дорогое. В ответ он воскликнул:

-- Это все равно что признаться в том, что ты предпочитаешь подделку.

Потом, как всегда -- именно это является в нем самым интересным, -- он развил эту тему и рассмотрел ее с "общей точки зрения", единственной, которая для него важна.

-- Сейчас так хорошо имитируют жемчуг, что отличить подделку от настоящего практически невозможно, -- объяснил он мне, -- но настоящий жемчуг стоит целое состояние, а подделка лишь имеет видимость ценности.