Андре Жид - Урок женам

Сомневаюсь, что многие люди могут на это попасться, но тем не менее такие есть. Устанавливается своего рода договоренность. Возможно, они не так глупы, а просто притворяются таковыми для большего удобства. Складывается впечатление, что папа, который сначала, казалось, во всем разобрался, в то время как я вообще ничего не видела и потому его мнение о Робере меня так огорчало до замужества, полностью изменил свою точку зрения в дальнейшем. В всех моих спорах с Робером он встает на его сторону. Он такой добрый и такой податливый! А Робер такой ловкий!.. Что касается мамы... Иногда я чувствую себя ужасно одинокой, и могу поделиться своими мыслями только с этим дневником, тогда я начинаю его любить как молчаливого послушного друга, которому я наконец могу поведать свои самые тайные, самые скорбные мысли.

Робер думает, что он меня досконально изучил; он не подозревает, что у меня может быть личная жизнь и помимо него. Он видит во мне лишь иждивенку; я являюсь частью его комфорта, я его жена.

5 июля

Я чувствую, знаю, что каждый раз, встречаясь с новым человеком, он в первую очередь пытается выяснить, как с ним обращаться, как к нему подойти. Даже в его поступках, которые внешне крайне благородны и в которых он проявляет максимальную предупредительность по отношению к другим, я чувствую его тайную мысль сделать так, чтобы эти люди были ему обязаны. И с какой наивностью он действует! В первое время, пока он еще не научился опасаться меня, у него вырывались весьма показательные высказывания, подобные такому: "Я был так плохо вознагражден за свое сочувствие!" -- как будто в ответ на сочувствие надо ожидать вознаграждения! И я содрогалась при его словах: "Такой-то... после того, что я для него сделал, ни в чем мне не откажет".

В этом и состоит весь смысл затеи с журналом, которым он руководил четыре года и бросил его только в прошлом году, после того как в дополнение к ордену Почетного легиона получил еще и орден офицера Почетного легиона. Под внешней беспристрастностью журнала скрывалось нечто вроде агентства взаимопомощи и взаимных услуг. Робер рассматривал каждую хвалебную статью как своего рода кредит. Особенно он силен в искусстве использования людей в своих целях, делая при этом вид, что это он оказывает им услуги. На что были бы похожи те несколько статей, написанных им самим для журнала, если бы не его молодой секретарь, который их редактировал, заново составлял и переписывал?.. Но когда Робер говорит об этом очаровательном, необыкновенно способном молодом человеке, удивительно скромном и прекрасно воспитанном, он иногда восклицает: "А кем бы он был без меня?"

Послушать Робера, единственная цель журнала заключается в том, чтобы помогать неизвестным художникам, артистам, писателям знакомить публику с их творчеством, или, как он говорит, "делать им имя". Но одновременно журнал помогал самому Роберу делать карьеру. Да, конечно, он много сделал для признания необычайного таланта Бургвайлсдорфа, человека столь гордого и в то же время чрезвычайно скромного или по крайней мере искренне пренебрегавшего благосклонностью широкой публики. Но необыкновенно возросший спрос на его картины благодаря кампании, умело организованной журналом после его смерти, позволил Роберу получить от продажи двух его полотен из его так называемой "галереи" намного больше, чем он заплатил за все остальные. Вытащенные из шкафов, где они так долго пылились, сейчас все эти картины вставлены в рамы и висят на видном месте, позволяя Роберу нравоучительно говорить сыну: "Крайне редко бывает так, что Бог нас в конечном счете не вознаградил".

О, как бы мне хотелось, чтобы он хоть раз выступил в защиту дела, где ему бы действительно пришлось рисковать своим именем, испытывать чувства, из которых нельзя извлечь выгоду, иметь убеждение, которое не может принести никакой прибыли!..

Когда он предложил папе, нашим родственникам де Беррам и даже этому славному, хотя и невезучему Бургвайлсдорфу вложить деньги в создание типографии (кстати, она потом обанкротилась), казалось, что с его стороны это была большая любезность: акции типографии пользовались большим спросом, а он мог располагать только ограниченным их количеством, и часть их них в виде особой любезности он согласился предложить своим друзьям... Все это было настолько умело представлено, что даже я подумала: "Как же Робер внимателен!.." Ибо тогда я не понимала, что все распространенные им акции обеспечивали ему большинство голосов и непомерно раздували его авторитет.