Шарлотта Бронте: Найденыш

Сидни с улыбкой закрыл книгу.

— Теперь я понимаю, — сказал он, — почему со мной обошлись так бесцеремонно. И все же это удивительная страна, если людей здесь хватают и удерживают против их воли для служения делу некой политической партии.

С полегчавшей душой он вернулся к окну и некоторое время наблюдал сквозь золотой переплет, как садится солнце, которое, медленно исчезая, пронизывало море и сушу дивным багрянцем.

Последний золотистый луч погас, и в библиотеке зазвонил колокольчик. Сидни обернулся. Велико же было его изумление, когда обнаружилось, что все книги и памфлеты со стола исчезли, а их место занял скромный, но изысканный ужин, поданный в превосходных фарфоровых судках, с серебряными ложками, вилками и солонками. Никого, впрочем, видно не было. Дверь оставалась запертой. Скатерть постелили и еду поставили совершенно беззвучно. Сидни уже почти готов был вообразить, что попал в руки волшебников или джиннов, которые, как он слышал, еще сохраняют власть над обитателями Африки. Впрочем, эта мысль не помешала ему отдать должное угощению. Он ничего не ел с самого утра, так что имел полное право испытывать голод.

Покончив с едой, молодой человек взял книгу и сел на кушетку, однако не успел прочесть и двух страниц, как вновь раздался звук колокольчика. Сидни поспешно поднял голову. Остатки ужина исчезли. Теперь на столе стояли два графина, бокал, серебряная корзина с виноградом и блюдо кексов. Еще более изумленный, Сидни вернулся к столу, выпил бокал вина, съел несколько виноградин и возвратился на прежнее место с намерением внимательно наблюдать, пока десерт не исчезнет. Однако наступила ночь, а на столе все было по-прежнему. Сидни начала одолевать дремота. Некоторое время он боролся, затем уступил ее приятному действию, и уже через несколько минут сновидения перенесли его в Оуквуд-Холл.

Проснувшись на следующее утро, Сидни обнаружил, что лежит на мягком ложе под балдахином темно-красного бархата. Он отдернул занавеси и первым делом увидел собственный небольшой саквояж, оставленный им вчера на борту корабля.

— Воистину, — вскричал Сидни, спрыгивая с кровати, — рассказы о волшебниках не лживы, иначе как бы этот саквояж перенесся сюда без моего ведома и как бы меня, не разбудив, переложили в другую комнату?

Впрочем, он успокоил себя мыслью, что ему не причинили пока никакого вреда и, видимо, не имеют намерения причинять.

Сменив платье и поправив волосы перед великолепным зеркалом, юноша огляделся в поисках выхода. Дверь была приоткрыта. Сидни прошел в нее и, пересекши короткую галерею, оказался в библиотеке, где заснул вчера вечером. Здесь все было прибрано. В камине весело горел огонь, на круглом столе был накрыт завтрак. Сидни слегка подкрепился, затем взял газету, которая лежала подле кофейной чашки сложенная, с еще не просохшей типографской краской. Внимание его почти сразу привлек следующий абзац: «Нам стало известно, что вчера маркиз Доуро подобрал на Отель-стрит молодого английского петушка. Если он окажется хорошим бойцом (а маркиз редко ошибается в выборе), то пусть лорд Эллрингтон [11] Лорд Эллрингтон — Александр Перси, известный также под именем Александра Шельмы, заклятый враг маркиза Доуро. трепещет!» Сидни выронил газету в изумлении, которое еще усилилось, когда он увидел, что стол совершенно чист. Юноша встал и некоторое время взволнованно расхаживал по комнате, затем, успокоившись, взял книгу и вернулся на кушетку. На сей раз он выбрал роман капитана Арбора [12] Капитан Арбор — прославленный витропольский литератор. Arbor — дерево ( лат. ). . Сюжет оказался настолько глубоким и занимательным, что чтение целиком захватило Сидни. Часы, которые в других обстоятельствах были бы наполнены томительной скукой, летели незаметно. Он опомниться не успел, как вновь прозвонил обеденный колокольчик. И вновь на стол собрала некая невидимая сила.

Закончив трапезу, Сидни остался за столом, желая проследить, как будут убирать посуду. После недолго ожидания шелковая занавесь всколыхнулась. Из-под нее вышло живое существо (ибо я не могу назвать его человеком) примерно трех футов ростом. Его огромную голову венчала плотная копна угольно-черных волос, а глаза-бусины, сверкающие дьявольской злобой, усугубляли жуткое безобразие черт. Непропорциональное туловище скрывала темная епанча, доходившая до огромных вывороченных стоп.

Переборов легкую дрожь, вызванную появлением карлика, Сидни почтительно обратился к пришельцу, но тот не ответил ни словом, ни жестом, ни взглядом, а лишь принялся удивительно проворно убирать остатки обеда, бесшумно смахивая посуду на плетеный поднос, который держал на голове. Покончив с этим делом, карлик скользнул под занавесь и пропал так же, как появился.