Эдгар Доктороу - Мозг Эндрю

Но ты же не в школу направлялся с газетой и стаканчиком кофе, когда услышал голос, просивший тебя починить дверь?

Нет, к тому времени у меня уже был отдельный кабинет — переоборудованный чулан в подвале Белого дома.

Переоборудованный чулан в подвале Белого дома?

Именно так. Расставание с учениками далось мне тяжело. Они держали меня на плаву. Подбадривали. У них вызывал восторг лабиринт для белых мышей, который я смастерил своими руками. Чтобы показать, как мозг мыши познает мир. И конечно, «дилемма заключенного» [32] «Дилемма заключенного» — интеллектуальная модель, используемая в теории игр и позволяющая демонстрировать различные варианты рациональности принятия решений при необходимости кооперации частных усилий для достижения общей цели в условиях жесткого конфликта альтернатив. Ситуация, представленная в «дилемме заключенного», стандартно описывается следующим образом. Двое заключенных, содержащихся в разных камерах, обвиняются в совершении одного преступления. Прокурор, желая получить от них признание, делает каждому из подследственных такое предложение: если каждый из них признается в совершении преступления, то они получат минимальный срок в три года; если не признается ни один — оба получат по пять лет; если признается один, а второй нет, то признавший вину приговаривается к десяти годам, а второй отпускается на свободу. Из «дилеммы заключенного», как правило, делается вывод, что заключенным не удастся скооперироваться, поскольку каждый из них преследует личные интересы. . Стандартная задачка для введения в курс когнитивистики. От нее они просто балдели: задержаны двое воров, но улик для вынесения приговора недостаточно, и хитроумный следователь сообщает каждому в отдельности, что другой его оговорил и во всем признался. У каждого есть выбор. Либо в свой черед оговорить другого, либо помалкивать. Если оба предадут друг друга, то получат, скажем, по десять лет тюрьмы каждый. Если предаст один, ему дадут пять лет, а его подельнику двадцать. Если ни один не предаст другого, то оба выйдут на свободу. Какая же стратегия оптимальная для каждого вора? Он должен прикинуть, оговорит его подельник или нет и как ему поступить в каждом из этих случаев. Мы не по одному разу проигрывали ситуацию, по очереди выставляя в коридор добровольцев-преступников. Весь класс улюлюканьем поносил предателей, всячески над ними издевался. Когда оба добровольца решали не предавать, их награждали аплодисментами.

В этой простой школе ты, насколько я понимаю, был как рыба в воде.

Действительно, я привязался к этому заведению, с радостью учил детей, заряжался их кипучей энергией. Сам себе удивлялся. Вкалывал с восьми до трех часов. Ничто надо мной не довлело — никакие воспоминания.

Тем не менее ты уволился.

Я не проработал и месяца, когда посреди урока ко мне в класс ворвались какие-то люди во главе с директором школы. Трое или четверо мужчин в костюмах, и у каждого из уха торчал проводок, за ними — фотографы с камерами, следом — репортеры, причем, насколько я успел разобрать, женщины. Никто не произнес ни слова, пока в распахнувшуюся еще раз дверь не проскользнул какой-то человечек: он остановился у порога, и наконец, в класс широким шагом с улыбкой во весь рот вошел президент Соединенных Штатов. Это он прервал мой практикум по телепатии.

Ничего себе. По какой же причине?

Без всякой причины, это была просто фотосессия, какая-то штатная самореклама. На растрескавшейся доске он написал свое имя. Потом заявил ученикам, что рад их оптимистическому настрою и желанию продолжать учебу в старших классах, невзирая на отсутствие должных условий. Что с каждым днем они становятся сильнее, закаляются как сталь, и это замечательно (как видно, имелось в виду, что убогая обстановка им только на пользу). У ребят отсохли языки, никто даже не хохотнул, когда у него сломался мел. Тем, кто оказался поблизости, было предложено выйти вперед, чтобы с ним сфотографироваться. Никогда еще классная комната не знала такого оглушительного молчания. Меня локтями оттерли к окну. Стоя спиной к солнцу, я только надеялся, что он меня не узнает.

А как он мог тебя узнать?

Не замечая иронии этой сцены, он продолжил, сказав, что учащиеся этой школы — его соседи. Через пять минут все было кончено: незваные гости исчезли так же стремительно, как появились. Но когда он уже развернулся, чтобы уйти, солнце спряталось за тучу, и я оказался как на ладони. Он меня заметил. На лице отразилось мгновенное удивление, брови взметнулись кверху, и он остановился на полушаге, лихорадочно производя прикидки в уме своей веретенообразной извилиной.