Эдвард Бульвер-Литтон - Кенелм Чилингли, его приключения и взгляды на жизнь

Он пролез сквозь кустарник и вышел в сопровождении Кенелма на большой луг, одну треть которого еще косили, тогда как на остальной части мужчины и женщины ворошили сено. Сняв куртку, Кенелм вскоре присоединился к работникам и со свойственным ему грустным и покорным видом тоже стал раскидывать сено. Хотя сначала ему трудно было приспособиться к незнакомым орудиям труда, но привычка к физическим упражнениям наделила Кенелма неоцененным качеством ловкостью. Скоро он стал выделяться среди других проворством и аккуратностью. Что-то в нем - быть может, наружность или просто то, что он был чужак, - привлекло внимание работниц, и прехорошенькая девушка, которая была к Кенелму ближе остальных, попыталась вступить с ним в разговор.

- Это дело для вас новое, - сказала она, улыбаясь.

- Ничего нового для меня не бывает, - мрачно возразил Кенелм. - Однако позвольте заметить вам, что двух дел разом хорошо не сделаешь. Меня здесь поставили сено убирать, а не болтать.

- Вот как! - изумленно воскликнула девушка и отвернулась, вскинув хорошенькую головку,

"Хотел бы я знать, есть ли у этой дрянной девчонки дядя", - подумал Кенелм.

Фермер, который трудился вместе со всеми, останавливаясь по временам, чтобы осмотреться вокруг, с искренним, одобрением отметил усердие Кенелма и по окончании работы крепко пожал ему руку, оставив в ней монету в два шиллинга. Наследник рода Чиллингли поглядел на нее и повертел на ладони.

- Может, мало? - недоверчиво спросил фермер.

- Простите, - возразил Кенелм, - но, сказать по правде, это первые деньги, которые я заработал собственными руками, и я гляжу на них с любопытством и уважением. Однако, если вас это не обидит, я предпочел бы, чтобы вместо денег вы предложили мне ужин. С утра у меня ничего не было во рту, кроме хлеба и воды.

- Вы получите и деньги и ужин, дружище, - весело ответил фермер. - Если же вы согласитесь остаться и помогать мне, пока я не уберу сено, моя добрая хозяюшка устроит вам постель получше, чем в здешнем отеле, если вообще там еще окажется свободная комната.

- Вы очень добры. Но, прежде чем я воспользуюсь вашим гостеприимством, разрешите задать вам один вопрос: нет ли у вас племянниц?

- Племянниц? - повторил фермер, машинально сунув руки в карманы штанов, словно рассчитывая там что-то найти. - Нет ли у меня племянниц? Что вы хотите сказать? Уж не так ли теперь называют медные деньги?

- Нет, скорее медные не деньги, а медные лбы. Впрочем, я говорил не в переносном смысле. Я вообще против племянниц, в силу теории, подтвержденной опытом.

Фермер вытаращил глаза и подумал, что, очевидно, его новый приятель значительно слабее в умственном отношении, чем в физическом.

- Успокойтесь в таком случае, - ответил он, посмеиваясь, - у меня только одна племянница, да и та замужем за торговцем железными изделиями и живет в Эксетере.

Придя домой, хозяин Кенелма повел его прямо в кухню и громко окликнул миловидную средних лет женщину, которая вместе со здоровенной работницей была занята приготовлением пищи.

- Эй, милая, я привел к тебе гостя, который заслужил ужин, поработав за двоих: и я обещал ему постель.

Фермерша быстро обернулась.

- К ужину милости просим от всей души. А что до постели, - прибавила она с сомнением в голосе, - то я, право, не знаю...

Тут она остановила взгляд на Кенелме. Весь его облик был настолько непохож на бродячего батрака, что она невольно присела перед ним и продолжала совсем другим тоном:

- Джентльмена можно положить в гостиной. Надо только сперва привести ее в порядок; ты знаешь, Джон, вся мебель под чехлами.

- Ладно, жена, все успеешь приготовить, времени хватит. Будь уверена, он не захочет взбираться на насест, пока не поужинает.

- Разумеется, нет, - подтвердил гость, принюхиваясь к аппетитным запахам, доносящимся из кухни.

- Где девочки? - спросил хозяин.

- Они вернулись минут пять назад и пошли наверх привести себя в порядок.

- Какие девочки? - спросил Кенелм, запинаясь и отступая к дверям. Кажется, вы сказали, что у вас нет племянниц?

- Но я не говорил, что у меня нет дочерей. Не боитесь же вы их, надеюсь?

- Если ваши дочери, - возразил Кенелм, дипломатически уклоняясь от прямого ответа, - похожи на мать, я не убежден, что они не опасны.

- Ловко сказано! - воскликнул фермер с довольным видом, меж тем как жена его улыбнулась и покраснела. - Ловчее вы не могли бы произнести речь перед избирателями в графстве. Полагаю, не от косарей вы научились такому тонкому обращению? Может быть, я позволил себе вольности с тем, кто не мне чета?