Петер Хандке - Страх вратаря перед одиннадцатиметровым

Он немного там постоял, потом еще раз приоткрыл дверь и плотно, изнутри, закрыл ее. Сел в углу за столик и стал ждать, передвигая взад и вперед костяшки, которыми подсчитывают выигранные в карточной игре партии. В конце концов он стасовал карты, лежавшие между рядами костяшек, и стал играть сам с собой. Он вошел в азарт; одна карта упала под стол. Блох нагнулся и увидел под другим столом, между приставленными со всех сторон стульями, забившуюся туда дочку арендаторши. Блох выпрямился и продолжал играть; карты были до того захватаны, что каждая в отдельности казалась разбухшей, он посмотрел в комнату дома напротив: катафалк был уже пуст; оконные створки широко распахнуты. На улице дети что-то закричали, и девочка под столом, быстро отодвинув стулья, выбежала из пивной.

Со двора вошла официантка. Увидев, что он здесь, она сказала, что хозяйка пошла в замок, возобновить договор на аренду. За официанткой следовал парень, который нес в каждой руке по ящику с пивом; рот у него был открыт. Блох попытался заговорить с ним, но официантка сказала, не надо с ним разговаривать, он не может отвечать, когда несет такую тяжесть. Парень, по-видимому немножко слабоумный, поставил ящики за стойкой. Официантка спросила его, уж не высыпал ли он опять золу не в ручей, а к себе в кровать? Перестал он наконец наскакивать на коз? По-прежнему ли разрубает тыквы и размазывает мякоть себе по лицу? Она встала с бутылкой пива у двери, но парень не отвечал. Когда она показала ему бутылку, он подошел к ней. Она сунула ему бутылку и выпустила его на улицу. Мимо нее в зал прошмыгнула кошка, прыгнула за мухой и тут же муху съела. Дверь оставалась открытой, Блох услышал, как в доме таможенной службы зазвонил телефон.

Вслед за парнем Блох пошел к замку. Он шел медленно, не желая его обгонять. Он видел, как парень размахивает руками, тычет пальцем на макушку груши, и слышал, как он произнес: «Пчелиный рой!», и на первый взгляд Блоху тоже показалось, что там и впрямь висит рой, пока, присмотревшись к соседним деревьям, он не понял, что просто-напросто на стволах кое-где утолщения. Он видел, как парень, будто желая доказать существование пчелиного роя, швырнул бутылкой в крону дерева. Остатки пива обрызгали ствол, бутылка упала в траву на груду сгнивших груш, и оттуда поднялись мухи и осы. Шагая рядом с парнем, он слышал, как тот рассказывал о каком-то «помешанном на купании», которого видел вчера купающимся в ручье; руки у него свело, а на губах был большущий пузырь пены. Блох спросил: сам-то он умеет плавать? И увидел, как парень открыл рот и усиленно закивал, но потом услышал, как он сказал «нет». Блох пошел вперед, слыша, что тот продолжает говорить, но уже больше не оборачивался.

Дойдя до замка, он постучал в окошко привратника. Он приблизился вплотную к стеклу, так что мог все внутри разглядеть. На столе стоял чан со сливами. Лежавший на диване привратник только что проснулся; он делал Блоху знаки, на которые Блох не знал, как отвечать. Блох кивнул. Привратник вышел с ключом, отпер ворота, тут же повернулся и пошел вперед. «Сторож с ключом!» — подумал Блох; и опять ему показалось, словно он должен все это воспринимать лишь в иносказательном смысле. Он понял, что привратник хочет повести его осматривать замок, и решил положить конец недоразумению. Но, хотя привратник почти ничего не говорил, случая не представилось. На парадной двери, через которую они вошли, всюду были прибиты рыбьи головы. Блох хотел было попросить объяснения, но, видимо, опять пропустил подходящий момент. Они уже вошли.

В библиотеке привратник прочитал ему вслух записи в домовых книгах о том, какую долю урожая крестьяне раньше обязаны были отдавать помещику в качестве оброка. Блох не решился его прервать, поскольку привратник как раз переводил сделанную на латыни запись, где шла речь о непокорном крестьянине. «Он должен был покинуть свой двор, — читал привратник, — а некоторое время спустя его нашли в лесу, повешенным на суку за ноги и головой в муравейнике». Оброчная книга была так толста, что привратнику пришлось захлопнуть ее обеими руками. Блох спросил, живет ли кто в доме. Привратник ответил, что посетители в жилые комнаты не допускаются. Что-то звякнуло, видимо, застежка книги.

— Тьма в ельниках, — процитировал привратник по памяти, — рассудка его лишила.

За окном послышался шорох, словно тяжелое яблоко оторвалось от ветки. Но удара о землю не последовало. Блох выглянул наружу и увидел, что в саду сын землевладельца длинным шестом, на конце которого прикреплен мешочек с зацепкой, обрывает зацепкой яблоки в мешок, а внизу в траве стоит, подставив фартук, арендаторша.