Джеймс Хэрриот - О всех созданиях – мудрых и удивительных

Я медленно пошел назад, к светлому прямоугольнику стеклянной двери, и уже собирался закрыть ее, как почти рядом раздался шорох и напряженный шепот:

– Это ты, Джим?

– Трис! Откуда ты взялся?

Он на цыпочках прошел мимо меня в комнату и тревожно огляделся.

– Значит, это был ты, а не Зигфрид?

– Да. Я только что вернулся.

Он рухнул на диван и зажал голову в ладонях.

– Черт, черт, черт! Всего несколько минут назад я обнимал тут Лидию. Все было чудесно и удивительно. И тут я услышал, как открылась входная дверь.

– Но ты же знал, что я должен был вернуться примерно в это время!

– Да, и уже собирался крикнуть тебе, но тут вдруг мне втемяшилось, что это Зигфрид. Господи, думаю… Шаги в коридоре были ну совсем его.

– А дальше что произошло?

Он запустил пятерню в волосы.

– Ну, я спаниковал. Только что шептал Лидии на ушко всякие нежности, а тут схватил ее, сдернул с дивана и вышвырнул в сад.

– Я слышал какой-то глухой удар.

– Ну да. Лидия упала на альпийскую горку.

– А пронзительные крики?

Он вздохнул и зажмурился.

– Это была Лидия среди розовых кустов. Бедняжка ведь не знакома с планировкой нашего сада.

– Мне очень жаль, Трис, – сказал я. – Извини меня. Я не должен был врываться без предупреждения. Но я думал совсем о другом.

Тристан печально встал и потрепал меня по плечу.

– Ты ни в чем не виноват, Джим. Ты ведь меня предупредил. – Он потянулся за сигаретами. – Прямо не знаю, как я с ней снова встречусь. Я ведь просто вытолкнул ее в проулок и без всяких объяснений крикнул, чтобы она со всех ног бежала домой. Конечно, она думает, что я псих.

И он испустил глухой стон.

– Ничего, ты ее успокоишь, – сказал я бодро. – Вы еще будете вместе весело над этим смеяться.

Но он не слушал. Расширенными от ужаса глазами он смотрел куда-то мимо меня. Потом медленно поднял дрожащий палец и указал в сторону камина. Его губы беспомощно задергались, и он с трудом проговорил:

– Джим, его нет!

На мгновение мне показалось, что от потрясения его рассудок помутился.

– Нет? Чего нет?

– Да проклятого терьера! Он же был там, когда я выбежал в сад. Вон там!

Я поглядел на пустую корзинку, и ледяная рука сжала мое сердце.

– Только не это! Он, наверное, выскочил в открытую дверь… Что с нами будет?!

Мы кинулись в сад, но наши поиски не увенчались успехом. Сбегав в дом за фонариками, мы снова обыскали сад, двор и проулок, все безнадежнее зовя Хэмиша.

Десять минут спустя мы вернулись в гостиную и уставились друг на друга. Первым наши мысли облек в слова Тристан.

– Что мы скажем мисс Уэстермен, когда она явится за ним?

Я помотал головой. Попытка представить себе, как мы будем объяснять ей, что не уберегли ее песика, полностью парализовала мои мыслительные способности.

Тут в коридоре раздался резкий звонок, и Тристан буквально подпрыгнул.

– Господи! Это она. Пойди открой ей, Джим. Скажи, что виноват я… говори что хочешь… Только я к ней не выйду!

Расправив плечи, я прошел по бесконечному коридору и открыл дверь. Однако увидел я не мисс Уэстермен, а пышную крашеную блондинку, которая свирепо на меня уставилась.

– Где Тристан? – прошипела она голосом, сказавшим мне, что нам следовало бы опасаться не только мисс Уэстермен.

– Он… э…

– Я знаю, что он тут!

Она прошла мимо меня, и я заметил, что щека у нее выпачкана в земле, а волосы растрепаны. Следом за ней я вернулся в гостиную.

– Погляди на мои чулки! – крикнула она, грозно надвигаясь на Тристана. – От них же ничего не осталось!

Тристан нервно взглянул на ее красивые ноги.

– Извини, Лидия. Я куплю тебе новую пару. Честное слово, милая.

– Только попробуй не купи, сукин сын! – ответила она. – И никакая я тебе не милая! В жизни меня так не оскорбляли! Слишком много ты себе позволяешь!

– Но это же недоразумение! Я сейчас объясню…

Тристан сделал к ней шаг, пытаясь улыбнуться пообаятельнее, но она отстранилась.

– Держись подальше! – предупредила она ледяным тоном. – На сегодня с меня хватит.

Она величественно вышла из комнаты, и Тристан прижался лбом к каминной полке.

– Вот и кончилась чудесная дружба, Джим! – Он встряхнулся. – Ну, пошли искать эту псину.

Я направился в одну сторону, он – в другую. Ночь была безлунная, и в смоляном мраке мы искали угольно-черную собаку. Конечно, мы оба сознавали тщетность наших усилий, но ведь надо же было что-то делать!

В городках вроде Дарроуби улицы быстро переходят в неосвещенные проселки, и, пока я, спотыкаясь на каждом шагу, усердно вглядывался во тьму, укрывавшую поля, бессмысленность этих поисков становилась мне все ясней.