Иржина Троянова - Яна и Ян

По мне еще ничего не заметно. Тошнота прошла, чувствую я себя здоровой, как никогда, и тем не менее меня постоянно окружают заботой и вниманием. Сначала я все же опасалась, что Лацо с Верой выскажут недовольство по поводу предстоящего пополнения: мол, пустили их в свою квартиру, а они вдобавок крикливого грудного ребенка принесли. Мысленно я уже не меньше тысячи раз попросила у них прощения. Однако все обернулось иначе.

— Это и наш ребенок! — заявила Вера и начала действовать.

Она распределила обязанности по дому и принялась энергично закупать распашонки, пеленки, ползунки, будто для собственного ребенка. «Дядя Лацо» — именно так величали мы теперь нашего Лацо — тоже примчался с подарком: со школьной сумкой, украшенной разноцветными стеклышками.

— Время пролетит незаметно. Не успеешь оглянуться, как уже в школу пора, — объяснил он несколько меланхолично.

Наверное, это внимание меня бы избаловало, если бы не страстное желание быть кому-нибудь полезной, такое страстное, как никогда ранее. Дома мне теперь все помогают и особенно делать нечего, к учебе душа не лежит, и меня тянет к людям, в коллектив.

Я пришла в Дом пионеров как раз тогда, когда там возникла неразрешимая проблема. Катаясь на лыжах, сломал ногу директор, перелом оказался сложным, так что ему предстояло отлежать в больнице месяца два-три. И вот администрация безуспешно искала человека, который бы смог временно заменить директора.

— Слушай, Янка, а не взяться ли тебе за это дело? — неожиданно повернулась ко мне Вера.

Внутри у меня все оборвалось — такая работа! Не знаю, откуда взялась смелость, но я проговорила:

— Если вы думаете, что я справлюсь…

Ян, разумеется, начал протестовать. Однако на этот раз я не уступила, и Вера поддержала меня. Я заявила, что молода и здорова и не хочу, чтобы ко мне относились как к мимозе. На каждом шагу я встречаю женщин в положении, и все они работают. Вон моя парикмахерша Милушка стоит ежедневно по восемь часов в жаре, исходящей от электросушилок, среди раздражающих запахов красителей, лаков и духов…

Застав ее в парикмахерской после своего возвращения, я очень удивилась:

— Как, вы еще не уехали в Брно, Милушка?

Летом ее частенько поджидал темноволосый четарж. До службы в армии он работал в Брно инженером-механиком. Свадьбу они планировали на рождество. Милушка прямо цвела от счастья, и я радовалась за нее. Это красивая, милая и добрая девушка.

— Вы ничего не знаете? — прошептала она. — Он оказался женатым. Признался только тогда, когда узнал, что я в положении. Но я его так любила, что, наверное, простила бы все. Случается же, что женатый человек влюбится, потеряет голову. Однако он начал меня просить, чтобы я не губила ему жизнь и ничего не сообщала его жене. Он будто бы не любит ее, но благодарен ей за свое положение… Он работает в каком-то научно-исследовательском институте, а директор института не кто иной, как его свекор… Так вот мой бывший возлюбленный живет в доме свекра, получил от него машину в подарок на свадьбу… Мне даже сделалось страшно, когда я поняла, кого любила, кто будет отцом моего ребенка. Карьера, дом, машина, а я всего лишь парикмахер, простая девушка, с которой можно позабавиться, чтобы быстрее шла служба. Однажды вечером я осталась здесь, опустила шторы и стала размышлять, как покончить с моими страданиями…

Мне стало не по себе. Ведь и я пережила нечто подобное тогда, в магазине. По тротуару шли и беззаботно смеялись люди, везде горели огни, а там, в магазине, было тихо и темно, как в склепе.

— …Потом кто-то постучал в окно и окликнул меня по имени. Это была мама. Она чувствовала, что со мной что-то происходит, и, когда вечером я не пришла домой, побежала меня искать. И знаете, что она сказала, когда я поведала ей о своем горе? Я ужасно боялась говорить ей об этом, ведь она уже готовила приданое. А она сказала: «Ничего не требуй от этого человека, Милушка. Это будет наш ребенок. Мы с отцом вырастили троих, вырастим и четвертого. Ничего не бойся и никого не стыдись. Мы живем не в мещанском обществе…»

Какая прекрасная женщина ее мать! Она немного напоминает мою маму. Сколько раз я уже думала о том, откуда в этих маленьких женщинах столько силы и решительности. Может быть, на них повлияла работа? Моя мама водит трамвай, а мать Милушки работает на кране. Я хорошо узнала ее, подружившись с Милушкой. Когда Милушка работала в первую смену, то вечером приходила в Дом пионеров — делала для ребят из драматического кружка парики, шила костюмы. У нее необыкновенная творческая фантазия, среди детей она меняется на глазах — становится веселой, непосредственной, ведь ей нет еще и восемнадцати. Дети даже поджидали Милушку у парикмахерской, как раньше ждали солдат перед казармой. Но однажды в Дом пионеров пришла мать одной пионерки и стала распространяться о том, что она, мол, больше не пустит сюда свою дочку, потому что девочка взрослеет и пример Милушки может плохо на нее повлиять. «Какой пример?» — «Вы разве не знаете, что она спуталась с солдатом и у нее будет внебрачный ребенок?!»