Иржина Троянова - Яна и Ян

— Это мой дедушка, — объяснял он всем, отталкивая от деда Мирека Лендлу. — А у моей бабушки метло. Ведь плавда, деда, вы будете на метло ездить?

И Мирек, сгорая от зависти, предлагал теперь Гонзику на выбор грабельки, лопатку или ведерко.

Мне очень хочется, чтобы Ян приехал именно сейчас, и в то же время я молю бога, чтобы этого не случилось, потому что тогда два дня можно считать потерянными. А что такое два дня, если экзамены уже на носу?

В четверг я получила письмо, в котором Ян сообщал, что не приедет. А далее он писал: «Яна, приезжай теперь ты ко мне. Гонзика оставь с родителями. Я купил билеты в театр, заказал номер в гостинице, и вообще, все будет чудесно. С нетерпением жду, жду…»

При обычных обстоятельствах я бы сразу бросилась укладывать чемодан, но сейчас! Если бы я даже рискнула поехать в Брно, то мыслями оставалась бы здесь и страшно нервничала, Ян принялся бы выяснять, в чем дело, и мы наверняка бы поссорились. Нет-нет, сейчас я не могу себе этого позволить.

Я решила маме с папой письмо не показывать, а в пятницу зашла на почту и отбила телеграмму: «Приехать не могу. Заболела ангиной. Не беспокойся. Яна».

Женщина в окошке, прочитав текст телеграммы, посмотрела на меня с подозрением. А может быть, мне это просто показалось? А что, если Ян испугается и все-таки приедет? Тогда для большей убедительности я притворилась, что у меня болит горло, и легла в постель, прихватив с собой учебники. Разумеется, я сразу же уснула, так как страдала от хронического недосыпания. Во сне я увидела Яна: он стоял на незнакомом вокзале, грустный и поникший, а я носилась мимо него по кругу в каком-то поезде, и Ян то исчезал, то появлялся вновь…

Я проснулась. Голова у меня кружилась. Неужели действительно поднялась температура? Нет, это было всего лишь предэкзаменационное волнение. Скорее бы уж все осталось позади. Вечером я даже не пошла бегать с Магдой. И потом, вдруг бы меня, «больную ангиной», встретили знакомые Яна?

Когда я вышла из училища, ноги у меня все еще дрожали, но хотелось взмыть в небо и полететь. Я сдала экзамены! Люди, вы меня слышите? Разумеется, никого это не интересовало. Даже Михала. Впрочем, он уехал вчера в Прагу — наверное, не хотел быть свидетелем моей дуэли с математиком. Действительно, зрелище было не из приятных, но математик, пожилой мужчина, почему-то сжалился надо мной и поставил «удовлетворительно». Зато по чешскому и русскому я получила «отлично», а по остальным предметам — «хорошо».

До отправления автобуса была уйма времени. Я вышла на улицу и на радостях купила папе красивое издание о многолетних растениях, Гонзику — «конструктор», маме — духи, а Яну — импортную махровую безрукавку. Потом мне пришло в голову, что неплохо было бы как-нибудь отблагодарить Михала, и я заглянула в магазинчик, где продавались пластинки. Магазинчик совершенно не походил на тот, пражский, в котором я когда-то работала, но, как только девушка поставила диск на проигрыватель, я сразу вспомнила, что вот так же стояла за прилавком, когда передо мной впервые появился Ян. И вдруг я почувствовала, что очень по нему соскучилась. Если бы сейчас свершилось чудо и он бы повстречался мне на улице! Но высокий молодой мужчина, который шел мне навстречу, оказался Михалом. На пластинке, купленной для него, были записаны стихи известных поэтов, и его это очень растрогало.

— А что ты купила себе? — посмотрел он на мои свертки.

— Кое-что купила, но тебе это знать не обязательно… — засмеялась я.

На второй пластинке, которую я купила для себя, была записана песенка Карела Готта «Безумные сны».

До поезда, которым должна была приехать Яна, оставалось еще много времени, но я уже побрился, оделся и, чтобы избежать лишнего волнения, стал прислушиваться к болтовне Зденека. Периодически с ним такое случается, особенно после нервного потрясения. А сегодня он как раз принимал участие в телевизионной передаче. Собственно говоря, мы все принимали в ней участие.

Мощные лампы, казалось, светили прямо в глаза, зловеще стрекотала камера, и ты невольно съеживался, не знал, куда деть руки и ноги, и не узнавал собственного голоса. И вот сейчас Зденек пытался с помощью болтовни вернуть себе обычное состояние.

— Ну что ты мелешь? — пробовал по-дружески урезонить его Лудек.

— Не прерывай меня, а то я потеряю мысль. Ты что думаешь, я их на тротуаре собираю? Так о чем я говорил?

— Что-то о покорителях… — охотно подсказал Йозеф.

— Да… Упорным трудом мы покоряем вершины науки. Наш мозг в принципе рассчитан на долгую жизнь, но если ежедневно отмирают десять тысяч клеток из тех пятнадцати миллиардов… Ты понимаешь меня, Йозеф?