Фрэнсис Бернетт - Приключения маленького лорда

Один поступок, благодаря которому дед в глазах Цедрика стал совершенством, старый лорд сделал вскоре после их первого посещения церкви. В тот день граф увидел, что миссис Эрроль совершенно одна пошла домой. Приблизительно через неделю, когда Цедрик отправился к матери, у дверей замка остановилась небольшая коляска, запряжённая красивой вороной лошадью.

«Я ПРИВЁЗ ВАШЕГО СЫНА, СУДАРЫНЯ, ПОТОМУ ЧТО У НЕГО БОЛИТ НОГА»

– Это твой подарок матери, – коротко сказал граф. – Она не может ходить пешком, ей нужен экипаж. Кучер, который правит, будет смотреть за лошадью. Это подарок от тебя.

Невозможно описать восторг Цедрика. Он с трудом сдерживался по дороге к Коурт-Лоджу. Когда колясочка подъехала к маленькой усадьбе, миссис Эрроль была в саду и собирала розы. Цедди выскочил из коляски и полетел к ней.

– Дорогая, – кричал он. – Дорогая, поверишь ли ты, – это твоё! Он говорит, что лошадь и коляска – подарок от меня. Это твой экипаж, и ты должна всегда ездить в нём.

Он был счастлив, а молодая женщина не знала, что ей делать. Она не хотела испортить удовольствия Цедрика отказом от подарка, хотя прислал его человек, который считал себя её врагом. Ей пришлось тотчас же сесть в экипаж с букетом роз и с ножницами в руках, без шляпы, и ехать кататься.

Фаунтлерой долго и много рассказывал ей о доброте и приветливости дедушки. Это были такие милые, невинные рассказы, что порой она не могла удержаться от смеха. Она прижимала к себе своего мальчика и целовала его, радуясь, что он видит столько хорошего в старике, у которого было так мало друзей.

На следующий день маленький лорд написал мистеру Гоббсу. Это было длинное письмо, и, приготовив черновик, мальчик принёс его на просмотр деду.

– Потому что, – сказал Цедди, – с правописанием так трудно. А если вы покажете мне ошибки, я снова перепишу его.

Вот что написал он:

«Милый мистер Гоббс! Я хочу рассказать вам о моём дедушке. Он самый лучший граф на свете, и это ошибка, что все графы тираны. Он не тиран совсем. Я хочу, чтобы вы познакомились с ним. Вы, конечно, подружились бы с ним очень. Я уверен, что подружились бы. У него падагра в наге, и он страдалец. Но он такой добрый, и я с каждым днём люблю его всё больше и больше. Всякий невольно полюбил бы такого графа, который добр ко всем на свете. Я хотел бы, чтобы вы могли поговорить с ним. Он знает всё, и у него можно спрашивать решительно обо всём. Только он никогда не играл в американский мяч. Он подарил мне пони и тележку, а мамочке прекрасную каляску. У меня три комнаты и различные игрушки, такие, что вы удивились бы.

Вам понравился бы замок и парк. Замок такой большой, что в нём можно заблудиться. Вилькинс – это мой грум – говорит, что под замком есть подземелье. Всё в парке чудо как красиво. Там такие большие деревья, олени, и кролики, и всякая дичь.

Мой дедушка очень богатый, но он совсем не гордый и не сердитый, как вы думали. Я люблю с ним говорить, и к нему все так вежливы и добры, что снимают шляпы, а женщины кланяются и иногда говорят: «Благослови вас Бог».

Я могу ездить верхом теперь, но сначала меня очень трясло на рыси. Мой дедушка позволил бедняку остаться на ферме, когда тот не мог запло´тить за дом. И миссис Меллон понесла вино и разные другие вещи его больным детям.

Я хотел бы повидать вас, и мне хотелось бы, чтобы Дорогая жила в замке. Но я очень счастлив, когда не слишком тоскую о ней. И я люблю моего дедушку каждый день всё больше. Напишите вашему старому другу Цедрику Эрролю.

В подземелье никто не сидит. У моего дедушки никогда никто там не томился.

Он такой добрый граф, что напоминает мне вас. Решительно все его любят».

– А ты часто тоскуешь о матери? – спросил граф, прочитав письмо.

– Да, – сказал Фаунтлерой. – Всё время.

Он подошёл к графу, остановился перед ним и положил ручку на его колено.

– А вы не скучаете о ней? – спросил он.

– Я её не знаю, – довольно сурово ответил граф.

– Я знаю это, – сказал Цедрик, – и это меня очень удивляет. Она запретила мне задавать вопросы, и я не буду расспрашивать вас. Но, знаете, ведь иногда невольно думаешь, и тогда начинаешь удивляться. Но я не буду расспрашивать вас ни о чём. Когда мне очень недостает её, я иду и смотрю из окна туда, где вижу свечку, которую она ставит каждый вечер. Пламя блестит сквозь ветви. Это очень далеко, но Дорогая ставит свечу на окно, как только стемнеет. И я вижу, как мерцает пламя, и понимаю, что оно мне говорит.