Джеймс Хэрриот - Вечное чудо жизни [litres]

На следующее утро я с удивлением увидел, что в приемной сидит Дик Фосетт с картонкой на коленях.

– Что случилось? – спросил я поспешно.

Он не ответил. По лицу же ничего нельзя было прочесть, и пока мы шли в смотровую, и пока он развязывал шнурки. Когда он откинул крышку, я приготовился к худшему, но, к моему изумлению, черный котик выпрыгнул на стол и потерся мордочкой о мою руку, урча, как мотоцикл.

Старик засмеялся, и его худое лицо преобразилось.

– Ну, что скажете?

– Просто не знаю, Дик. – Я тщательно осмотрел Игруна. Все оказалось абсолютно нормальным. – И могу сказать только одно: я очень рад. Это похоже на чудо.

– Вот уж нет, – ответил старик. – Его ваш укол выручил. Прямо колдовство какое-то. Большое спасибо.

Я тоже был ему благодарен, но что-то продолжало меня тихонько грызть. Ведь я так и не установил… ну да ладно! Слава богу, что все хорошо кончилось!

Случай этот благополучно изгладился бы из моей памяти, но три дня спустя Дик Фосетт вновь появился в приемной со своей картонкой. В ней, неподвижно вытянувшись, лежал в коме Игрун – совсем как в первый раз.

В полном ошеломлении я вновь его осмотрел, повторил инъекцию, и на следующий день котик опять был совершенно здоров. Я оказался в положении, бесконечно знакомом любому ветеринару, когда болезнь ставит тебя в полный тупик и ты с нарастающим страхом ждешь трагического исхода.

Неделя прошла спокойно, а потом позвонила миссис Дагган, соседка Дика.

– Меня просил позвонить мистер Фосетт. Кот у него приболел.

– Что с ним?

– Да лежит вытянувшись, будто обмер.

Я с трудом подавил крик отчаяния.

– Когда это произошло?

– Утром увидели. А мистер Фосетт не может принести его к вам. Ему самому неможется. Лежит в постели и не встает.

– Очень грустно. Я сейчас же заеду.

Вновь та же картина. Почти безжизненное тельце лежало неподвижно на кровати Дика. И сам Дик выглядел ужасно – землисто-бледный, исхудавший еще больше. Но он все-таки сумел встретить меня улыбкой.

– Похоже, ему опять требуется ваше чудотворное зелье, мистер Хэрриот.

Наполняя шприц, я отгонял мысль, что тут и впрямь замешано колдовство. Только инъекция к нему никакого отношения не имела.

– Загляну завтра, Дик, – сказал я. – Надеюсь, вам станет получше.

– Ничего мне не сделается, лишь бы малыш был здоров. – Старик протянул руку и погладил блестящую шерстку. Не рука, а обтянутые кожей кости, и смертельная тревога в глубоко запавших глазах.

Я обвел взглядом неуютную комнатушку, надеясь на еще одно чудо.

Честно говоря, я не удивился, когда на следующее утро вошел к Дику и увидел, что Игрун прыгает по кровати, гоняясь за бумажкой на веревочке, которую старик водил по одеялу. Облегчение было большим, но туман моего невежества просто душил. В чем, черт побери, дело? Бессмыслица какая-то! Ни одной болезни с такими симптомами не знаю, да и навряд ли отыщу ее, даже если перелистаю все ветеринарные справочники.

Впрочем, когда котик, выгнув спину и мурлыча, потерся о мою руку, я был достаточно вознагражден. Дику же только это и требовалось. Он улыбался и выглядел заметно бодрее.

– Вы все время его на ноги ставите, мистер Хэрриот. Не знаю, как уж вас и благодарить. – Тут в его глазах снова мелькнула тревога. – Но с ним так и дальше будет? Я все боюсь, что в следующий раз он не очнется.

То-то и оно! Я сам этого боялся, но ответил обнадеживающе:

– Возможно, Дик, это временная стадия и больше причин беспокоиться у нас не будет.

Но обещать я ничего не мог, и старик знал это.

Миссис Дагган проводила меня до двери, и на крыльце я столкнулся с нашей районной фельдшерицей.

– Добрый день, – сказал я. – Вы к мистеру Фосетту? Так жаль, что он болен.

Она кивнула:

– Бедный старичок. Это так тяжело!

– О чем вы? Или у него что-то серьезное?

– К сожалению. – Губы у нее сжались, и она отвела глаза. – Он умирает. Рак. И угасает очень быстро.

– Господи! Бедняга Дик! Всего несколько дней назад приносил своего кота. И ничего не сказал. А он знает?

– Да, знает. Но в этом он весь, мистер Хэрриот. Держится как может. И ему никак не следовало выходить.

– А он… он… сильно страдает?

Фельдшерица пожала плечами:

– Боли теперь, конечно, бывают, но мы стараемся их облегчить. Я делаю ему инъекции, и у него есть микстура, чтобы самому принимать, если понадобится. Руки у него так трясутся, что налить ее в ложку он не в состоянии. Конечно, миссис Дагган помогла бы, но он такой независимый! – Она улыбнулась. – Наливает микстуру в блюдечко и черпает ложкой оттуда.