Аврора Гитри - Татуированные души

— Пир получился несравненным. Со всей округи собрались музыканты, танцовщики, поэты и художники, чтобы отпраздновать свадьбу Бриллианта Севера. Приближалась ночь, а торжеству не было видно конца. Сарьянна, решившая любой ценой увидеться с фарангом, пала ниц перед королем и сказала ему: «Ваше Величество, разрешите мне удалиться. Завтра нам предстоит долгий путь во дворец. Если Ваше Величество позволит, я хотела бы отдохнуть перед отъездом». Король кивнул головой, и вскоре сам тоже покинул праздник. Пробило полночь, девушка, скрываясь от слуг, незаметно выскользнула из комнаты и пошла к баньяну. Она вдруг испугалась, что иностранец не сдержит обещания и не покинет свой порт. Но тут она заметила в тени знакомый силуэт. Он пришел. И в его взгляде она узнала огонь любви, который уже видела на берегу озера. Они не произнесли ни слова. Они бросились друг другу в объятия и простояли так целый час, словно предчувствуя, что рок скоро разлучит их. Когда они наконец разомкнули руки, фаранг прошептал своей княжне: «Вы должны уехать со мной». Он попытался увести ее за собой, прочь от баньяна, прочь от дома господина Мано, прочь от дворца, недавно построенного для короля. Он, несомненно, понял, что угроза их счастью исходит оттуда. Княжна, разрываясь между желанием следовать за ним и долгом, который требовал, чтобы она осталась, отняла свою руку. Слезы отчаяния закапали на плечо единственного мужчины, которого она видела своим возлюбленным. «Что с вами? Вы любите меня недостаточно сильно и не хотите следовать за мной?» Рыдания Сарьянны усилились, и она рассказала фарангу о планах короля, о назначенном на завтра отъезде в незнакомый и, несомненно, враждебный город, из которого она никогда не вернется. Он слушал, гладя ее блестящие волосы, вытирая щекой ее слезы, сжимая ее руку, чтобы показать, что он ее не оставит. «Завтра, на заре, я попрошу аудиенции у короля, — сказал он ей. — И умолю его оставить вас мне, я докажу ему силу своей любви». Княжна попыталась убедить любимого в том, что монарх не послушает его. Человек, облеченный королевской властью, не должен менять решения. Но иностранец нежными, сладкими словами сумел успокоить ее и поселить в сердце несбыточную надежду. И они провели всю ночь вместе, обнимаясь у подножия столетнего дерева, осыпая друг друга ласками, обмениваясь запретными поцелуями и обещаниями, которые невозможно выполнить. Как два ребенка, не ведающие о превратностях грозной судьбы. Они провели вместе всю ночь до зари. В минуту прощания фаранг поцеловал в последний раз Сарьянну, шепотом поклялся ей в любви и бросился во дворец просить встречи с королем. Принцесса осталась под баньяном. Не останавливаясь ни на секунду, она молилась, молилась и молилась всем богам, которых знала. Она попросила даже женщину из снов, чтобы та помогла ей жить в любви. Но тщетно ждала она ответного знака, в ответ раздавался лишь бессмысленный крик глупой утренней птицы.

Нок умолкает. Мое сердце бешено стучит, я жду окончания истории, не отрывая глаз от сморщенного лица старухи, ставшей волшебницей.

— Фаранг , как и обещал, пошел к королю, — продолжает Нок хриплым голосом, севшим от жгучего настоя трав, который она только что выпила. — Его Величество, еще не отошедший от хмеля праздника, согласился принять иностранца, думая, что тот, как и все, хочет поздравить его с помолвкой. Стражник, проводивший гостя к королю, еще не проснулся окончательно и забыл предупредить посетителя о необходимости строго соблюдать протокол и ни в коем случае не смотреть в глаза представителю королевской крови без разрешения. А фаранг никогда не был при королевском дворе Синих Земель и ничего знал об этом правиле. Он знал только, что перед королем надо падать ниц и ждать, пока тот заговорит первым. «Что привело тебя ко мне, чужеземец?» — произнес король. Склонившийся перед ним человек со светлыми волосами неожиданно ответил ему: «Ваше Величество, примите мои уверения в глубочайшем к вам почтении. Я прилетел сюда из порта Банеаль на крыльях любви, которую ничто не может победить…» Он уже собирался сообщить повелителю Синих Земель, что его сердце пылает страстью к той, которую выбрал сам король, когда последний, растерявшись от напора фаранга, попросил его представиться. И белый, не зная обычаев королевства, посмотрел прямо в глаза повелителю.

Последняя фраза приводит меня в трепет. Я догадываюсь, какой должна быть кара за оскорбление Его Величества. На короля нельзя смотреть. Его особа священна. Как же фаранг не догадался об этом?