Иван Беркутов - Собибор. Восстание в лагере смерти

Начался мелкий дождик. А у беглецов не было никакого надежного укрытия. Но приходилось терпеть: лучше было мокнуть в поле под дождем, чем сидеть в сухом и теплом бараке и ждать, когда придут эсэсовцы и начнут над тобой издеваться, а потом убьют.

Перед тем как лечь спать, Печерский назначил двух часовых. Они должны были выдвинуться к станции и следить за тем, что там происходит. Вдруг на станцию прибудет поезд с немецкими карателями? Часовые должны были меняться каждые два часа. Лишь приняв все эти меры предосторожности, он позволил себе уснуть. Уснул сразу – ведь он не спал почти двое суток.

Проснулся он, уже когда стемнело. Товарищи рассказали ему, что весь день над полем летали немецкие самолеты. Было похоже на то, что немцы с воздуха высматривают беглецов. Однако все люди из их группы хорошо замаскировались, так что с воздуха ничего нельзя было разглядеть.

Проснулся не только командир – повсюду под кустами происходило движение, люди вставали после отдыха. Было уже темно, немцев можно было не опасаться, и Печерский решил немного подбодрить людей. Он собрал возле себя два десятка человек и обратился к ним:

– Товарищи! Вы знаете, какой сегодня день? Сегодня 15 октября. Для нас это очень важный, знаменательный день. Это первый день нашей свободы! Мы сумели уйти на хорошее расстояние от лагеря. Если будем вести себя правильно, не делать ошибок, то проживем на свободе еще много дней.

Печерский решил двигаться чуть севернее, чтобы обогнуть станцию, и перейти железную дорогу вдали от нее. Кто их знает, этих поляков, которые работают на путях, как они отнесутся к беглецам. На станции должен быть телефон, и кто-нибудь мог позвонить в Хелм, сообщить немцам, что здесь видели бывших заключенных.

Они уже собрались двинуться в путь, как заметили неподалеку двух человек, которые осторожно пробирались в обратную сторону – на юг. Судя по тому, как они прятались, это тоже могли быть беглецы.

Так и оказалось: это были собиборовцы. Они рассказали, что уже побывали у Буга и теперь идут обратно.

– Почему же вы не переправились? – удивился Цыбульский.

– Потому что нам все рассказали местные жители!

– Что рассказали?

– Вчера утром мы вышли к хутору неподалеку от реки, – начал рассказывать один из беглецов. – Поляки, живущие там, отнеслись к нам, в общем, хорошо. Они рассказали, что еще ночью к реке прибыло много немецких солдат. Они разошлись вдоль берега и спрятались в кустах. Особенно много немцев там, где есть переправы через реку. Все переправы тщательно охраняются. Нет, здесь перейти нельзя! Поэтому мы решили пробираться южнее – там меньше дорог, хуторов, там можно будет перейти на восточный берег.

Это были очень важные сведения. Двое встреченных беглецов предупредили Печерского и его людей от большой ошибки.

Но вслед за этим эти двое сообщили Печерскому нечто еще более важное. Когда он спросил, не видели ли они Люку, один из беглецов сказал, что знает эту девушку по лагерю. И что действительно видел ее вчера.

Печерский так и подскочил на месте!

– Видел? – воскликнул он. – Где? С кем? Куда она направляется? Что думает делать?

– Видел я ее далеко отсюда, там, возле лагеря, – сообщил парень. – Она была с группой польских евреев. Кажется, они собирались идти в обход Хелма, а потом повернуть на запад. Больше я ничего не знаю.

Итак, Люка жива! Она на свободе! Какое-то время Александр мог думать только об этом. Она жива! Немцы ее не схватили! Но почему она тогда ушла от него? Почему ничего не сказала на прощание? Увы, ответов на эти вопросы не было. И он понимал, что вряд ли судьба подарит ему еще одну такую счастливую встречу, вряд ли он получит еще одну весточку о судьбе Люки.

Медлить больше было нельзя, пора было пускаться в путь. Было ясно, что надо идти так, как планировали эти двое беглецов, – на юг, в глухие места, и там искать переправу. И группа, насчитывавшая теперь почти шестьдесят человек, двинулась на юг.

Километров пять шли по открытому полю. Ночью это было не страшно – в нескольких шагах ничего не было видно. И вот впереди раздался шум деревьев, и беглецы вступили в лес. Здесь Печерский остановил группу. Дело в том, что еще там, на месте ночлега, он принял решение ее разделить. И он обратился к людям:

– Товарищи, продолжать идти дальше всем вместе, такой большой группой неразумно. Такое скопление людей слишком заметно, да и с жизнеобеспечением трудно. Мы разобьемся на шесть небольших групп, по девять-десять человек в каждой. Пусть каждая группа сама выберет себе командира, сама наметит маршрут и порядок движения. Желаю вам всем счастливого пути. Будьте счастливы и живите!