Иван Беркутов - Собибор. Восстание в лагере смерти

И они пошли. В первый час к группе несколько раз прибивались другие люди, бежавшие из лагеря. Они охотно вставали под команду Александра – ведь у русских был ясный план, у них имелся командир. А значит, у них было больше шансов уцелеть.

Спустя два часа группа вышла из леса. Впереди лежало открытое поле. Прошли по нему километра три. Печерский в душе радовался, что все еще стояла ночь – днем на этом поле их было бы видно издалека.

Внезапно дорогу идущим преградил глубокий ров, наполненный водой. Ширина рва была метров шесть – не перепрыгнешь. Надо было искать переправу. Повернули, пошли налево. И вдруг… Впереди они услышали чей-то разговор. Кажется, говорили по-русски. Но это могли быть немецкие прислужники, власовцы. Аркадий Вайспапир вызвался пойти в разведку. Он по-пластунски пополз вперед и вдруг различил, что кто-то говорит по-русски с кавказским акцентом. Кто мог в этих краях так говорить, если не Шубаев-Калимали? Аркадий сделал еще несколько шагов… Так и есть! Шубаев вел целую группу. И они уже успели соорудить плот и переправиться через ров.

Произошла радостная встреча. Группа Печерского тоже переправилась на ту сторону, и вместе они двинулись дальше. Во время коротких остановок Печерский расспросил людей из группы Шубаева, не видели ли они Люку. Но нет, никто не видел девушку. Ее исчезновение так и осталось необъясненным.

Теперь в объединенной группе было пятьдесят семь человек. Это было очень много – целых два взвода. В такой большой группе труднее было поддерживать порядок, труднее было добиться тишины. Труднее найти удобную площадку для отдыха, труднее переходить дороги… Но разделяться пока не хотелось.

Вдруг одна женщина, шедшая с Печерским, раскричалась.

– Мойше, ты где? – звала она мужа. – Где ты? Мойше, отзовись!

Кричала она не во всю силу – так, чтобы услышал ее ненаглядный Мойше, который тоже был здесь, с группой. Но все равно в ночной тишине ее крик разносился, наверное, на несколько километров. Ну, и что с такой делать? Если бы с ними был Лейтман, самый авторитетный человек для Печерского, он бы, наверно, сказал, что придется терпеть, что нельзя выгнать женщину из группы. Но Лейтмана с ними не было – он остался там, на опушке леса, убитый шальной пулей. Какая нелепость! Вырваться из лагеря – и умереть, уже оказавшись на свободе!

Прошли примерно пять километров после рва с водой. Впереди послышался шум поезда. Перед глазами беглецов предстала открытая местность, кое-где поросшая кустарником. Близился рассвет, и соваться туда, на открытое место, было нельзя. Надо было найти ночлег здесь, в лесу. И пока основная часть группы спит, провести разведку.

Впрочем, в лесу тоже убежище не слишком надежное – лес в этом месте был редкий, он просматривался во всех направлениях. Три руководителя – Печерский, Цыбульский и Шубаев – собрались и устроили совещание. Цыбульский стоял за то, чтобы вернуться немного назад. Ему казалось, что в километре отсюда они проходили густо заросший лесок. Там можно было бы спрятаться.

Однако Шубаев возразил:

– Помню я этот лесок. Не лес, а пятачок. Хватит взвода эсэсовцев, чтобы прочесать его насквозь. Да и зачем ходить взад-вперед? Нет, прятаться надо здесь!

– Где это – здесь? – не понял Цыбульский. – Вот тут, на открытом поле?

– Да, вот тут! Оно совсем не открытое. Вон сколько кустов, овражков. Надо рассыпаться по этому полю и спрятаться по одному – по два человека под каждым кустом. Немцам и в голову не придет искать нас здесь, совсем рядом с дорогой.

Предложение Калимали было на первый взгляд странное, даже нелепое. Но именно этим оно понравилось Печерскому. Действительно, немцы и не подумают искать беглецов в таком опасном месте. И он отдал приказ группе рассыпаться и прятаться в поле.

– Только так прячьтесь, чтобы вас и в двух шагах не было видно! – напутствовал он людей. – Вон в лесу сколько листьев нападало. Натаскайте побольше этих листьев, заройтесь в них. И до ночи не шевелитесь. Постарайтесь хорошенько выспаться, отдохнуть. Потом снова придется долго идти.

Люди разошлись и начали укладываться. Спустя полчаса уже никого не было видно: пятьдесят семь человек словно ушли под землю.

Печерский заранее оставил возле себя Цыбульского, Шубаева и Вайспапира. Они разбились на пары и отправились в разведку. Шубаев и Печерский вышли в открытое поле, за которым виднелась железная дорога. Идти по полю они не рискнули.

Цыбульскому и Аркадию повезло больше. Вернувшись, они рассказали, что примерно на расстоянии километра от того места, где остановилась группа, находится железнодорожная станция. Там на путях работают поляки, без охраны. Немцев нигде не видно.