Такэси Кайко - Гиганты и игрушки

А женщины… Эта вторая его слабость связана с работой. Женщинами Айда увлекается от чрезмерного служебного рвения.

Он заведует у нас рекламой. Кроме того, руководит художниками и текстовиками. В их работу Айда не вмешивается, но кого выбрать моделью для рекламного плаката и в какой типографии этот плакат отпечатать, решает сам. Он взял на себя роль добровольного сыщика. Его глаза постоянно ищут — в театре, в электричке, в уличной толпе. Облюбовав какую-нибудь женщину, он идет за ней следом, изучает выражение ее лица в различных ракурсах и при разном освещении. Потом заговаривает с ней и тащит в нашу фирму. Женщину фотографируют и делают фотокомпозицию. Чаще всего материал не подходит. В ящике его стола лежит целая куча забракованных фотографий.

Айда опытный и вдумчивый мастер своего дела, но порою и он попадает впросак. Однажды он битых три часа шел за какой-то девицей, пересаживался с автобуса на электричку, с электрички на автобус, а когда, наконец, ему представился повод заговорить с ней, она приняла его за торговца живым товаром и пустилась наутек. К несчастью, он успел всучить ей визитную карточку. На другой день к нам пожаловала оскорбленная мамаша. После этого один из членов правления фирмы вызвал Айда к себе и, несмотря на его солидный возраст, задал ему хорошую взбучку.

Но Айда и не думает отказываться от своего увлечения. Стоит ему увидеть женщину, его глаза и ноги реагируют совершенно автоматически. Тут уж ничего не поделаешь!

То же самое было и с Кёко. Дня через два после нашего разговора в кафетерии Айда незаметно подозвал меня, велел поймать такси и дожидаться его на площади. Я нашел машину и принялся ждать, как мне было приказано. Через две-три минуты в дверях кафетерия показались Айда и Кёко. Заполучил он ее на диво быстро: позвонил ей по телефону, она тут же захлопнула конторскую книгу и улизнула с работы. Услышав от Айда о фотопробе, девушка залилась краской. А когда было произнесено имя Харукава, совсем вышла из берегов. Как же ее не предупредили! Она же не переоделась! Не накрасилась! Кёко устроила форменную истерику. Она металась, как ошалевший котенок. Рвалась из машины, топала ногами, трясла Айда за плечо. А он со спокойной учтивой улыбкой в десятый раз повторял заученный монолог:

— Вам вовсе не нужно было ни переодеваться, ни краситься. В ателье Харукава-куна есть вечерние платья и полный набор косметики. На аппарат не надо обращать никакого внимания. Вы должны только изобразить, будто первый раз в жизни попробовали карамельку — ах, до чего вкусно! Даже облизнулись от удовольствия. В общем, естественность и непринужденность. Остальное сделает Харукава-кун.

Харукава, старый приятель Айда, — знаменитый фотограф. Когда-то, в молодости, он увлекался мягко рисующим объективом и светофильтром и делал сентиментальные фотографии. Но нынешнюю свою славу он заслужил острой и злой наблюдательностью и своеобразной манерой исполнения. Сейчас Харукава делает только женские портреты, и это не просто художественные, блестяще выполненные снимки. Нацеливая объектив на знаменитых кинозвезд, Харукава испытывает особое удовольствие, если ему удается украдкой подметить тщеславную ухмылку или морщинки одиночества, проступившие на прекрасной маске. И вечно он впутывается в какую-нибудь скандальную историю. То на опубликованном им снимке популярной инженю видна гусиная кожа, и кинокомпания вчиняет ему иск… То он пробирается в примерочную и фотографирует манекенщиц, уплетающих бататы…

Он уже подкатывает к шестидесяти, но все еще холост. Безобразно толстый, насмешливый, постоянно выискивающий у женщин всякие недостатки, чтобы выставить их на всеобщее обозрение, Харукава, при всем том, пользуется у них огромным успехом.

Айда по телефону предупредил его о нашем визите, и он поджидал нас внизу. Лицо у Харукава — утомленное, потрепанное, все в глубоких морщинах. Под глазами черно, словно кто-то наставил ему синяки. Он подошел, и на нас пахнуло застоялым коньячным духом. Откинув со лба буйные волосы, в которых уже начали появляться белые нити, он впился в Кёко оценивающим взглядом. Девушка испуганно съежилась. Она выглядела совершенным ребенком, и Харукава, поднимаясь по лестнице в студию, недовольно буркнул Айда:

— На кой черт ты притащил эту соплячку?

Айда оставался в студии до конца пробы, но я еще до первого снимка потерял интерес к этой истории и вернулся на службу. Я знал, что, выбирая девушку, Айда руководствуется не только личным вкусом или симпатией. Он ищет модель для рекламы. Но эта, Кёко, была уж очень жалкой. Она так испугалась фотографа и ослепительного света юпитеров, что не могла выговорить ни слова, и когда Харукава велел ей принять нужную позу, напряженно уставилась в объектив, ну точь-в-точь девчонка из деревни. Перед тем мне казалось — я начинаю понимать, в чем ее изюминка и почему она так понравилась Айда. Но тут она, как нарочно, совсем одеревенела.