Альберт Бехтольд - Петр Иванович

– Мы находимся в очень щекотливом положении: в отеле остановилось несколько американских делегаций, а у нас, как на грех, закончились сигары. Каждый день я только и слышу просьбы достать сигары, постояльцы готовы заплатить за них любую цену в настоящих долларах! А взять неоткуда. Вам вчера могло показаться, что официант ищет предлога не выполнить заказ. Но правда в том, что во всем городе нет ни одного магазина, ни одной лавки, где можно было бы приобрести сигары. Нынче официант мне доложил, что вы знакомы с торговцем, у которого они еще имеются в наличии. Вы бы не могли сообщить мне его адрес? Я готов заплатить любые комиссионные…

– Дааа, – сквозь зубы процедил мистер Ребман, не вынимая сигары изо рта, – это такое дело, что… Видите ли, тот, кому принадлежит склад…

– Их там много?

– Не слишком, только пятнадцать тысяч штук. Поэтому я сомневаюсь, что он станет продавать. У него ведь есть свои клиенты – он поставщик «Яра», понимаете?

– Пятнадцать тысяч штук! Да нам десятой части хватило бы на год! Попытайтесь с ним поговорить. Если бы он нам продал тысячу или две… Я готов заплатить любую цену, выше той, что дает ему «Яр». А вы можете в любое время у нас бесплатно кушать! Попытайтесь это устроить, прошу вас!

– Ну, хорошо, я ему при случае скажу о вашем предложении. Но обещать ничего не могу, – все так же холодно отвечал мистер Ребман.

И он ушел. Сразу отправился на почтамт. Зашел в телефонную кабину. Заказал номер своего бесхитростного приятеля:

– Аркадий Тимофеич, у вас ведь еще остались сигары?

– А как же, ясное дело, кому они здесь нужны? В России ведь никто не станет их курить…

– И вы сдержите данное мне обещание?

– Конечно, Петр Иваныч, ради Бога!

– Хорошо. Я на вас рассчитываю. У меня как раз есть шофер. Возможно, смогу забрать всю партию.

Затем он идет к себе. Укладывает сигары в шесть коробок. В качества образца. А вечером к ужину, но не раньше, снова едет в «Националь». Пакет сдает в гардероб.

Поужинав, зовет метрдотеля.

– Как мне о вас доложить? – спросил официант. – Господин управляющий очень занят.

Ребман написал на листке бумаги несколько слов по-английски, сложил записку и отдал официанту.

Ответ не заставил себя ждать:

– Управляющий вас ожидает.

– Принесите мне мой пакет, – Ребман подал официанту номерок из гардероба.

– Сию секунду!

И началась торговля. Завидев такой прекрасный товар, управляющий от удивления широко раскрыл не только глаза, но и рот. Ведь он лучше Ребмана знал толк таким сигарам:

– Позвольте узнать адрес поставщика?

Ребман видит, что теперь все в его руках, – до сих пор он не был в этом вполне уверен, – и размышляет. Собственно говоря, он собирался запросить цену, соответствующую реальной стоимости товара, при этом он совершил бы хорошую сделку и остался бы доволен собой. На всякий случай он дал понять, что сигар мало и они быстро расходятся. Но, заметив особый блеск в глазах управляющего, подумал: «Вот она, дойная корова! И с ее обильного молока я желаю снять свои сливки, до других мне теперь и дела нет!» Он, не краснея, называет цену, накинув для себя по два рубля со штуки, объясняя это тем, что поставщику нужно посулить больше, чем тот может взять с «Яра», иначе интереса не будет.

К его большому удивлению, управляющий согласен на все:

– Сколько коробок я смогу получить? Где можно забрать товар?

– Для начала предлагаю пятьсот штук. Но забрать товар вы не сможете, мне его уступают только на том основании, что поставка предназначена для моих соотечественников. Я ведь тоже…

– Так я и думал! – смеется управляющий. – Только среди американцев встречаются такие отличные предприниматели!

– И я выступаю посредником между вами, – продолжает Ребман, не поддаваясь на уловку, – только для того, чтобы сделать приятное своим землякам. Если вас устраивает цена, я принесу товар завтра или послезавтра в течение дня.

– Лучше завтра, чем послезавтра, а еще лучше сегодня, чем завтра, – ответил управляющий.

– Я готов, – расслабившись, усмехается Ребман, не понимая того, что управляющий и по такой цене получает сигары почти даром, потому что русские деньги, которыми он за них рассчитывается, уже почти не имеют никакой ценности.

Вернувшись домой, Ребман сосчитал, что за сегодняшний день заработал дополнительно тысячу рублей. «Хорошая осень, – потирает руки он, – это достойная компенсация за два с половиной месяца лишений!»

Затем он переоделся и пошел в клуб. Это теперь единственное место, где он себя чувствует хотя бы наполовину дома. У пастора он хотя и бывает, но там все не так, как в старые добрые времена. Нина Федоровна ему уже больше не мать, которой он все доверял. Он теперь никому ничего не рассказывает, а если спрашивают, чем занимается и есть ли у него заработок, только отмахивается: мол, как-нибудь выкручусь! Ни в театр, ни в кино он с ними вместе больше не ходит. И вообще если выходит, то только с Михаилом Ильичом.