Арчибальд Кронин - Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы (сборник)

Она достала кошелек и попросила два билета третьего класса до Уинтона.

– Тридцать два шиллинга и девять пенсов, пожалуйста.

Кассир выбрал два картонных билета из стойки, покрутил выступ маленькой черной штемпельной машинки и уже собирался сунуть билеты в прорезь, когда поднял на нас глаза:

– Вам на понедельник? Первый поезд уходит в семь пятнадцать утра.

– Какой понедельник! – воскликнула Нора. – Нам на сегодня на пять пятьдесят.

Он покачал головой:

– Сегодня нет поезда на пять пятьдесят.

– Как это нет! – возразила Нора. – Я сама его видела в «Справочнике Мюррея».

Он молча достал расписание, наклонился к нам и, вынув из-за уха карандаш, указал на страницу:

– Видите эту звездочку, мисс? Кроме воскресений и праздников. А сегодня субботняя ярмарка, самый большой праздник.

С тревогой посмотрев на Нору, я увидел, что это было для нее шоком. Она вся сжалась.

– Наверняка есть еще какой-то поезд?

– Ничего нет, мисс. И завтра ничего.

Подавшись назад и словно забыв про нас, он стал подгонять цифры на машинке.

Нора ухватилась за перила. Я подумал, что она вот-вот упадет в обморок. Все похолодело у меня внутри.

– Нора, нам нужно срочно вернуться к арке. Может, Теренс еще ждет там.

– Нет, – безнадежно сказала она. – Они наверняка уехали.

– Нужно проверить. Обязательно.

Арка была недалеко от вокзала. Вскоре мы были там и почти час молча стояли, напрягая глаза, в ожидании красной машины, а мимо, задевая нас локтями, проходили толпы, в то время как по главной улице катился и грохотал транспорт. Стало уже почти совсем темно.

– Это бесполезно, – сказала наконец Нора упавшим голосом. – Вероятно, им пришлось бежать, и они сбежали.

– Тогда что нам делать? – в отчаянии сказал я. – Мы можем взять автомобиль до Эдинбурга? А там сесть на поезд.

– Даже если бы и могли, я не выдержу такой поездки. – Внезапно что-то в ней сломалось, и она заплакала. – Лоуренс, я весь день держалась, хотя чуть не умирала, но я больше не могу, не могу больше терпеть. У меня такая острая боль в боку, что если я не лягу, то скоро просто упаду. Мы должны найти место, чтобы остаться на ночь.

Чувство невыразимого ужаса лишило меня дара речи. В голове мелькнули всевозможные невероятные ситуации. Не позволит ли нам кассир, продающий билеты, остаться на вокзале в зале ожидания, а может, мы найдем какой-нибудь приют в местном парке? Нора стояла, прижав руку к боку, и я увидел ее полный отчаяния взгляд, Я понимал, что надо найти ей комнату в гостинице.

Вопреки пренебрежительным отзывам Терри, отель на главной площади за территорией ярмарки оказался вполне приличным. Я взял Нору за руку – похоже, теперь она была не способна передвигаться самостоятельно – и повел ее по улице на площадь. На отеле была вывеска: «Ракушка Бервика». Толпы шумных деревенских жителей втекали в отель и вытекали из него, но мне все же удалось прорваться с Норой через толкотню в зал с красным ковром. После улицы он показался благословенным святилищем. Но человек в маленькой остекленной конторке едва взглянул на нас. Отель полон, сказал он, полон до отказа, они целый день отправляют людей на выход.

Мы вышли. По другую сторону площади была еще одна гостиница, гораздо меньших размеров, «Герб масонов». Оставив Нору снаружи и попросив ее не двигаться, я протиснулся в набитый людьми, полный табачного дыма холл. Повсюду со стаканами в руках стояли посетители, они смеялись и разговаривали во всю мощь своих легких. Никто не обратил на меня внимания. В поисках офиса я порасспрашивал нескольких мужчин, пока один из них не указал трубкой на пухлую желтоволосую женщину в черном платье, которая, судя по ее приветливо-общительной манере, была, как мне казалось, из этой праздничной компании. Я протолкнулся к ней и не без труда сумел поймать ее взгляд. Ее красное лицо выражало любезность, что меня обнадежило. Однако сердце мое сжалось, когда она покачала головой:

– Сегодня ты не найдешь комнату в Бервике, парень. Ни одной.

– Может, вы подскажете хоть какое-то место? – взмолился я. – Пусть хоть где угодно.

– Попробуй заглянуть в Спиттел, это за рекой, – с сомнением сказала она. – Там прямо за мостом паб, называется «Отдых гуртовщика». Может, там найдется свободная кровать.

– Как туда попасть?

– Второй поворот направо. По переулку Купер. Паб прямо за старым мостом.

Снова оказавшись снаружи, я взял Нору за руку. Все еще держась за бок, она молчала, покорная, почти сломленная, Городок был теперь в стадии брожения, толпа кружила по площади, ярмарка была в самом разгаре, музыка со стороны каруселей пронзала ночной воздух. Я дважды заплутал, и пришлось возвращаться на главную улицу, но в конце концов я нашел переулок Купер. У подножия холма текла река, темная и гладкая, принимающая морской прилив. Мы прошли по узкому горбатому мосту и оказались в деревне Спиттел. Здесь преобладали милосердная тишина, запах водорослей и благословенная прохлада соленого морского воздуха. Поддерживая Нору, я вышел на мощеную набережную – на фоне зарева над Бервиком выступали темные мачты рыбацких лодок.