Уарда Саилло - Отступница

В нашем квартале жил богатый человек, который производил странное, завораживающее впечатление на некоторых моих подружек. Мы называли его месье Диаболос, потому что он был таким маленьким, что его едва было видно, когда он управлял своим большим серебристым автомобилем, проезжая по улицам. Казалось, что за рулем сидит сам черт, потому водителя и не видно, а машина ехала по нашему городу тихо и мягко, словно скользила по дороге.

Месье Диаболосу принадлежала большая вилла, расположенная возле школы. Вилла была обнесена каменной стеной, а за ней виднелись пальмы. Здесь он жил со своей семьей. Мне кажется, у него было четверо или пятеро детей, которые не ходили в обычную общественную школу, а посещали одну из дорогих частных школ, в которых учителя якобы не били своих учеников. Я не особенно этому верила. Школа без побоев? Я о таком раньше никогда не слышала.

В моей школе не только директор избивал всех учеников, опаздывавших на занятия, водопроводным шлангом. Почти у каждого учителя был свой излюбленный способ для того, чтобы мучить нас или издеваться над нами. Если кто-то совершал ошибку, то его заставляли стоять на одной ноге, давали пощечину, щелкали по голове. Когда я однажды совершила какой-то промах, учитель потребовал, чтобы я открыла рот. Я подчинилась.

— Шире! — сказал учитель.

Я открыла рот еще шире. Учитель выпрямился, затем плюнул мне в рот. Меня едва не вырвало прямо на него. Я выскочила на улицу к туалетам, находившимся в другом конце двора, но меня потом еще долго тошнило, как только я вспоминала об этом унижении.

О месье Диаболосе говорили, что он один из самых богатых людей в Агадире. Мы не знали, почему он такой богатый, но мы знали, что это правда.

В так называемую Ночь Могущества, самый большой праздник во время месяца Рамадана, мы с Джамилей обычно стучали в ворота виллы месье Диаболоса. В этот день каждый правоверный мусульманин обязан раздать два с половиной процента своего состояния как милостыню, так называемый закат , бедным людям. А в суре 24 «Ан-нур», «Свет» сказано: «И пусть не перестают обладающие щедростью из вас и достатком давать родственникам и бедным и выселившимся по пути Аллаха, и пусть они прощают и извиняют».

А дальше сура призывает совершать жестокие поступки. Она рекомендует сдирать кожу с людей, виновных в супружеской измене, и прославляет множество других кровавых способов возмездия. То, что «Ан-нур» с этой точки зрения имеет непосредственное отношение к месье Диаболосу, я узнала намного позже.

Однако, как бы там ни было, в ту Ночь Могущества месье Диаболос дал нам пятьсот дирхамов (приблизительно пятьдесят евро), и мы смогли на эти деньги почти две недели кормить нашу семью из шестнадцати человек.

— Да будет Аллах милостив к вашим родителям, — сказали мы с благодарностью и помчались домой в темноте, сжимая деньги в руках.

Но однажды мы обнаружили, что благочестивый месье Диаболос поддерживал нашу семью также иным способом. Однако для этого моим двоюродным сестрам приходилось вставать очень рано. Дело в том, что месье Диаболос после утренней молитвы на рассвете обычно проезжал на своем серебристом автомобиле по нашему кварталу и назначал свидания маленьким девочкам.

На соседнем сиденье у него лежала большая пачка купюр. Моих двоюродных сестер очень привлекала эта куча денег. Хотя они были большими любительницами поспать подольше, однако с началом полового созревания ни с того ни с сего вдруг стали вставать очень рано.

Они подкарауливали месье Диаболоса на улицах, по которым он утром возвращался из мечети. Машина останавливалась, и мои кузины залезали в нее.

— Сегодня в 16 часов? — спрашивал месье Диаболос.

— Да, но мы перед этим хотели бы помыться в бане и очиститься там, — отвечали мои кузины.

Месье Диаболос молча протягивал пятьсот дирхамов девочкам. Он не любил много говорить.

— Я буду ждать здесь в 16 часов. А сейчас пошли вон! Исчезайте!

Однажды мой дядя увидел своих дочерей, возвращавшихся домой с первыми лучами солнца. Он как раз шел в свою мастерскую.

— Вы что тут делаете? — спросил он.

— Мы были на утренней пробежке.

— Где?

— На пляже.

— На пляже? — недоверчиво переспросил дядя Хасан. — Покажите вашу обувь.

Он проверил, есть ли песок на обуви, но песка не было.

— А ну, дайте сюда руки! — приказал дядя Хасан.

Он лизнул руку одной из кузин.

— Я не чувствую никакого вкуса соли! — начал ругаться он. — Вы что, считаете меня дураком?