Генри Миллер - Мудрость сердца [сборник]

Быть влюбленным… Быть бесконечно одиноким…

Так это начиналось… Сладостная и горькая печаль, ниспосланная тебе в испытание. Томление, одиночество, предваряющие посвящение в таинства.

И в спелом, душистом яблоке может притаиться червяк. Медленно, но неотвратимо он точит это яблоко. До тех пор, пока от яблока ничего не остается. Кроме червяка.

А как же сердцевина? Сердцевина яблока пребудет, даже если только как идея. Довольно ли осознания того факта, что у любого яблока есть сердцевина, чтобы уравнять чашу весов, на которой лежат сомнения, неуверенность, страхи? Что – мир! что – страдания и гибель миллионов людей! пусть все катится ко всем чертям, покуда Она владеет его помыслами! Пусть им больше не суждено встретиться, но нет такой силы, которая могла бы помешать ему думать о ней, мысленно разговаривать и – любить, любить на расстоянии, любить вечно. Никто не в силах запретить ему это. Никто.

Подобно телу, состоящему из мириадов клеток, печаль разрастается, обновляется новой, более безутешной печалью, она становится целым миром… или загадкой, которая сама по себе есть ответ. Все преходяще, а эта мука вечна. С’est la vie! [5]Тебя вдруг осеняет, что единственный выход – покончить с этой никчемной жизнью, и загадка решится сама собой. Но разве это выход? В нем есть что-то нелепое. Духовное самоубийство и проще, и эффективней. Его называют по-разному: кто – приспособленчеством, кто – социальной мимикрией. Но это не то, к чему дóлжно стремиться. Дóлжно – быть человеком. Когда-нибудь придет понимание: «быть человеком» – это нечто совсем особое. И в один прекрасный день проснешься с мыслью, что лишь очень и очень немногие достойны носить звание Человека. И чем глубже будет твое прозрение, тем меньше людей ты встретишь на своем пути. Цепляясь за свое открытие, ты завершишь путь в гулкой пустоте Гималаев и там узнаешь, что достойный звания Человека еще только ожидает своего часа рождения.

Приспосабливаясь к этой жизни, мужчины начинают видеть женщин в искаженной перспективе. Именно в этот момент на твоем пути обязательно встретится кто-нибудь более «опытный», полагающий, будто «знает женщин». Простак, реалист до мозга костей, он убежден, что переспать с женщиной и познать ее – это одно и то же. Давние и активные взаимоотношения с противоположным полом вселяют в него уверенность, что чем больше женщин он успел трахнуть, тем больше у него оснований судить о них! Клоун, нахлобучивший на себя вызывающе безвкусный парик! Повстречав настоящую Женщину, столкнувшись с подлинным Опытом, этот тип выставит себя посмешищем, подобно старику, который тщится выглядеть юношей. Публика увидит только парик.

В этот переходный период я обзавелся веселым приятелем, с которым иногда пропускал рюмочку-другую. Он изо всех сил стремился снискать себе репутацию прожженного, пресыщенного победами ловеласа, в простоте душевной не замечая, что меня коробит от его поведения. Он суеверно опасался длительных связей, полагая самым страшным в жизни потерять голову от любви. Он панически боялся, что женщина может завладеть его драгоценной сущностью. Наверно, потому и повадился повсюду таскать за собой меня. Очевидно, чтобы поделиться опытом надлежащего обращения с дамами.

Судьба, словно в насмешку, заставляла жертв его бесцеремонной «мужественности» обращать свою благосклонность в мою сторону. Его эпатаж, мальчишество, хулиганские выходки вызывали лишь снисходительную усмешку у прекрасных дам. Беззлобно посмеиваясь над ним, его подруги великодушно брали его под свою опеку. Мой приятель выдавал желаемое за действительность, бахвалясь вереницей одержанных побед и кичась умением подобрать ключик к любой женщине. Только слепой мог не заметить, что этот новоиспеченный Казанова вызывал у каждой своей пассии лишь материнские чувства, пусть это и не мешало им извиваться и плакать от восторга или, напротив, томно постанывать, сплетаясь телами в жаркой любовной схватке. Он имел обыкновение резко, без видимой причины и объяснений, рвать отношения, уподобляясь дезертиру, трусливо бегущему с поля боя. «Все дырки одинаковы», – говорил он, смятенно отводя глаза и горестно сетуя, что никак не удается отыскать ту единственную дырку, которая отличалась бы от остальных.

Независимо от моей личной приверженности к «дырке», главным для меня всегда оставалась личность ее обладательницы. Все в мире взаимосвязано. Любая, сколь угодно пахучая дырка олицетворяет собой эту вселенскую взаимосвязь. Попасть в мир через вагину – путь ничуть не хуже прочих. Если зайти дальше и остаться на дольше, может, и найдешь, что искал. Только игра должна вестись в открытую, когда все заморочки остаются за порогом. (Под заморочками я имею в виду страхи, предрассудки, предубеждения.)