Генри Миллер - Мудрость сердца [сборник]

Каждая книга, написанная психоаналитиком, дает нам представление не только о философской основе его лечебной методики, но и о той проблеме, которую ставит перед ним жизнь. Действительно, самый факт написания подобной книги есть с его стороны признание ложности ситуации, в которой находятся пациент и психоаналитик. Пытаясь посредством просвещения публики расширить сферу своего воздействия, психоаналитик косвенно сообщает нам о желании отказаться от ненужной роли целителя, которую ему навязали. Хотя фактически каждый день он повторяет пациентам ту истину, что они сами должны исцелить себя, на практике количество пациентов растет с угрожающей быстротой, так что порой целитель бывает вынужден искать другого целителя – для себя. Некоторые психоаналитики всего лишь такие же убогие, такие же измученные страхом человеческие особи, как их пациенты, которые обращаются к ним в поисках облегчения. Многие из психоаналитиков перепутали оправданное принятие на себя роли с самопожертвованием, с напрасным принесением себя в жертву. Вместо того чтобы раскрывать тайну физического и душевного здоровья на собственном примере, они избирают более легкий путь, обычно имеющий разрушительные последствия, передавая эту тайну своим пациентам. Вместо того чтобы просто оставаться людьми, они пытаются исцелять и обращать в свою веру, стать дарующими жизнь спасателями для того только, чтобы в конце обнаружить, что распяли самих себя. Если Христос умер на кресте, дабы проповедать идею самопожертвования, то это было сделано ради того, чтобы указать на важность этого сущностного закона жизни, а не для того, чтобы люди следовали Его примеру. «Распятие – закон жизни», – говорит Хоу, и так оно и есть, но это должно понимать символически, а не буквально.

Повсюду в своих книгах [34]он обращается к созерцательному, или восточному, образу жизни, и можно сказать, что такой же подход свойствен и искусству. Искусство жизни основано на ритме: удача-неудача, прилив-отлив, свет-тьма, жизнь-смерть. С принятием жизни – хорошей и плохой, праведной и неправедной, твоей и моей – во всех ее проявлениях застывшая оборонительная жизнь, которую влачит большинство людей, превращается в танец, «танец жизни», по выражению Хевлока Эллиса. Истинное назначение танца – метаморфоза. Человек может танцевать с горя и от радости; он может танцевать просто так, без всякой причины, как это доказала Элба Гуара. Но суть в том, что простой акт танца преображает элементы, его составляющие; танец, точно так же как жизнь, является самодостаточным. Приятие этого обстоятельства, любого обстоятельства, рождает подъем, ритмический импульс к самовыражению. Умение расслабляться – это, конечно, первое, чему должен научиться танцовщик. Этим же умением должен в первую очередь овладеть пациент, когда он оказывается один на один с психоаналитиком. Это первое, чему должен научиться любой человек, чтобы жить. Это чрезвычайно трудно, ибо означает самоотвержение, полное самоотвержение. Вся концепция Хоу основана на этой простой, но революционной идее полного и безусловного самоотвержения. Это религиозное мироощущение: приятие боли страдания, несчастья и так далее. Это окружная дорога, которая в конце концов всегда оказывается самой короткой. Подобное миропонимание подразумевает усвоение жизненного опыта, самоосуществление через послушание и дисциплину: кривую временной дуги естественного развития, а не быструю, гибельную прямую. Это – путь мудрости, путь, который должен в конечном счете быть выбран, потому что все другие пути только подводят к нему.