Генри Миллер - Мудрость сердца [сборник]

Описание физического облика Луи Ламбера, которое Бальзак дает на этом этапе повествования, замечательно схожестью с его собственным. С пристрастием описываются лоб Луи («красота этого лба была необыкновенной, пророческой») и «глаза, удивлявшие богатством и изменчивостью выражения и, казалось, отражавшие его душу». Не наделенный физической мощью, которая позволяла бы ему соперничать с другими в играх, он обладал таинственной силой воли, к которой прибегал в отдельных случаях – когда противостоял объединенным усилиям товарищей. Бальзак говорит также о богатстве идей, поэзии, скрытой в уме и сердце Луи, причем говорит в странно саморазоблачительной манере. «Мне надо было дожить до тридцати лет, чтобы наблюдения мои созрели и отстоялись, чтобы луч живого света осветил их заново, чтобы я понял значение явлений, неопытным свидетелем которых я был». Описание стараний Луи сохранять видимость прилежного поведения, подчинения мелочной рутине коллежа, показного интереса к учебе или даже страха и притворного уважения, вызываемых угрозой наказания, замечательно передает собственную борьбу автора с хаосом, дисциплиной и условностью. Бальзак описывает врожденную неспособность гения приспосабливаться, его слепоту и глухоту ко всему, что, как он интуитивно чувствует, не будет питать его гениальность. Таков психологический портрет анархиста, который позже станет мучеником или тираном, воплощением чистой и обнаженной Воли. Примечателен даже тот раздраженный упрек, который Бальзак вкладывает в уста директора коллежа, фраза, постоянно вырывающая Луи из мира грез, – ибо в ней звучит та зависть и ненависть, которые мир всегда питает к человеку, наделенному гением: «Вы ничего не делаете, Ламбер!» Бальзак терпеливо разъясняет, что всегда, когда Луи обвиняли в лени, он, возможно, напротив, был наиболее деятелен – только по-своему, идя собственным правильным путем. Именно в такие мгновения мнимой пассивности рождались самые блестящие и потрясающие бальзаковские идеи. Впоследствии, развивая философские выкладки Луи, автор убедительно это доказывает. «Все наши воления и все наши идеи составляют действие , – утверждает он, – а вся сумма наших внешних проявлений – противодействие ». Философия дуализма, провозглашенная устами Луи Ламбера, – это попытка со стороны Бальзака, художника, утвердить тотальность или принятие жизни. Можно считать ее бальзаковской интерпретацией – динамичной, положительной – того, что мы знаем как учение Дао. Последнее противоположно всему европейскому направлению метафизики, чисто интеллектуальному и идеалистическому, приводящему нас в тупик.

В любом случае образовательная рутина коллежа раздавила бальзаковский дуэт «Поэта и Пифагора», «как золото вынуждено превращаться в монеты под прессом чеканки». Близнецы были ленивой и неисправимой парой: «Мы не умели играть в мяч, бегать, ходить на ходулях… Чуждые забавам наших товарищей, мы пребывали в одиночестве, меланхолически сидя под каким-нибудь деревом во дворе». И Бальзак добавляет: «Орел, который хотел насыщаться всем миром, жил в четырех узких и грязных стенах; так его жизнь стала в самом широком значении этого выражения жизнью идеальной».

В восемнадцать лет, потеряв родителей, Луи оставляет коллеж. Он поселяется у своего дяди, который, лишившись приходской бенефиции, обосновался в Блуа. Здесь юноша живет некоторое время, но, снедаемый желанием закончить образование, он отправляется в Париж, чтобы «получить знания из самых высших источников». Нескольких тысяч франков, унаследованных от родителей, хватает лишь на трехлетнее проживание в столице. Двадцати трех лет от роду он возвращается в Блуа, «изгнанный из Парижа страданиями, на которые обречены люди без денег». В длинном письме дяде, написанном частями в дни его пребывания в Париже, Луи изливает свои впечатления и пережитый опыт. Несомненно, в них отражен личный опыт Бальзака времен его первого пребывания в Париже. По возвращении в Блуа в первом же доме, где его представляет дядя, он знакомится с мадмуазель Полин де Вилльнуа, молодой и красивой еврейкой, самой богатой в Блуа наследницей. Луи безумно влюбляется в нее с первого взгляда. Через три года после возвращения Луи в Блуа Бальзак встречается с его пожилым дядей в дилижансе, когда тот направляется в этот город, и от него узнает, что Луи накануне его объявленной с мадмуазель де Вилльнуа свадьбы сошел с ума. Дяде, который возил Луи в Париж, где его обследовали известные врачи, сообщили, что болезнь племянника неизлечима, и «единодушно посоветовали оставить его в полном одиночестве… поместить в прохладной комнате, где всегда царил бы полумрак». Его невеста тем не менее настаивает, что будет ухаживать за ним лично. Она перевозит его в свое шато в Вилльнуа, куда двумя годами позже приезжает с визитом Бальзак. Луи не узнает старого приятеля и после долгих попыток заставить его нарушить тишину произносит единственную фразу: «Ангелы – белые». Перед отъездом Бальзак получает от преданной компаньонки Луи обрывочные записи его мыслей (напечатанные в приложении к книге), которые она сделала. Луи Ламбер умирает в возрасте двадцати восьми лет в объятиях своей верной любви.