Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Что вы здесь делаете, мадам?

— Я работаю с жертвами сексуального трафика. Сейчас я жду одну девочку, чтобы увезти ее с собой. Прошу вас, отойдите, вы можете все испортить.

— Да ладно! Неужели вы думаете, что нужны этой девчонке? Если она сейчас там, то только потому, что сама этого захотела! А ее сутенер — ловкач, который придумал хороший способ заработать себе на жизнь!

— Назовите ваше имя, пожалуйста.

— Ладно-ладно, не будьте смешной. Оставляю вас в покое, но уверяю, что вы зря тратите свое время.

Очень сложно бороться с этими изжившими себя предрассудками. Что касается более высоких чинов, все еще исполненных коммунистической надменности и стремящихся выслужиться перед начальством, пуская им пыль в глаза или составляя рапорты об успешной борьбе с секс-трафиком, то настоящее положение дел их нисколько не интересует. В 2000 году при содействии европейских консультантов и экспертов ФБР мы организовали обучающий семинар для полицейских и социальных работников. Его целью было примирить оба лагеря и таким образом облегчить их сотрудничество, предложив высказать друг другу взаимные претензии. Исполняя роль массовика-затейника, я попросила представителей негосударственных организаций изложить на бумаге их пять основных требований к представителям порядка; полицейским я предложила сделать то же самое. Последние очень организованно выполнили задание через четверть часа. Социальные же работники долго не могли прийти к согласию! В итоге я вслух зачитала предложения, выдвинутые теми и другими. Полицейские требовали, чтобы негосударственные организации активно сотрудничали с офицерами, связывались со следователями сразу же, как только девочка вспомнит новую подробность… В лагере противников просьбы были совершенно нереальными: одни хотели, чтобы их постоянно держали в курсе о ходе расследования, что противоречит закону, другие требовали, чтобы полиция передавала каждую жалобу в суд, тогда как решать это должен прокурор… Было очень интересно сопоставить их точки зрения. Когда они объяснили друг другу свои методы и основные цели работы, большинство недоразумений было исчерпано.

В течение последних десяти лет мы несколько раз проводили подобные семинары, приглашая на них также прокуроров. У них тоже есть особый дар задавать жертвам неуместные вопросы. В Питешти, к примеру, был один прокурор, который всегда устраивал один и тот же цирк во время дачи показаний девочками:

— Нуте-с, посмотрим… какого цвета ваш бюстгальтер? Красного? Черного? Он из хлопка? Надо же, какой красивый! А скажите-ка мне, дорогуша, в каком возрасте вы начали заниматься проституцией? Вам ведь это нравится?

Если мы хотим покончить с сомнительными предрассудками, необходимо работать со всеми участниками процесса. Это важно еще и потому, что в Румынии право на адвоката имеют лишь несовершеннолетние жертвы. Считается, что остальным это не нужно, в то время как торговцы оплачивают себе целую толпу адвокатов, где один злее другого.

Во время таких семинаров атмосфера бывает очень напряженной. Помню один семинар для представителей негосударственных организаций и пограничной полиции, который очень плохо начался. Закрытые для любой дискуссии, полицейские закусили удила:

— Как вы не понимаете, что эти девицы — путаны? Что вы тут выдумываете? Разумеется, они знают, что будут заниматься проституцией, когда отправляются за границу! Они сами выбирают эту профессию!

Их безапелляционность меня возмутила. Во время перерыва на обед я поднялась в свой номер в отеле и набрала на компьютере: «Раз существует столько анекдотов о полицейских, значит, все полицейские в мире тупые. Зачем тратить свое время, пытаясь им что-то объяснить, если они все равно не в состоянии ничего понять?» Я распечатала мое маленькое сообщение, сделала копии в тридцати экземплярах, которые затем разложила по конвертам. Во второй половине дня я раздала конверты всем присутствующим полицейским, предупредив их:

— Я хочу, чтобы вы прочитали то, что лежит в конверте, не комментируя. Затем напишите на обратной стороне все, что вы думаете обо мне, авторе этого текста.

Когда они распечатали свои конверты, я увидела всеобщее возмущение! Все как один гневно написали несколько слов, затем вернули мне свою мстительную прозу. Я принялась читать вслух:

— Отлично, значит, я глупая женщина и… о! чертова баба! Хорошо… И к тому же невежда, которая не имеет ни малейшего представления о том, в чем состоит работа полиции. Хорошо! Теперь посмотрите на меня. Как всем вам известно, я — психолог. О психологах тоже ходит много анекдотов. Я пытаюсь вам объяснить, что мы все относимся к более или менее дискриминируемой группе. Теперь я предлагаю вам поставить себя на место девочек, которых вы допрашиваете в полицейском участке. Что они думают о вас, когда вы их оскорбляете?