Алексей Кузьмин - Солнце и Снег

- Вот, он блюет, снимай скорее, снимай! Какого х… ты на плече камеру держишь, где штатив? - орал он. - Не профессионалы, а черт знает что!

Смеркалось. Под мощными софитами телевизионщиков бандиты лежали, как на ладони.

- Вы будете продолжать сопротивление?

- Сколько у вас заложников? - допытывались журналисты.

По прямой трансляции на всю страну было передано страшное лицо бандита:

- Нам терять нечего, а порешить мы всегда успеем! - с нехорошим выражением лица высказался он.

На улицу перед зданием бань вышел Алексей Вертокрылов:

- Мы ведем свой репортаж от здания Сандуновских бань, где только что разыгралось настоящее побоище. По имеющимся у нас сведениям, бандиты удерживают внутри здания свыше трехсот заложников! Руководство милиции ведет безуспешные переговоры об их освобождении! - вдохновенно вещал он.

В этот момент из здания бань выскочили трое едва одетых пэтэушниц и опрометью бросились к ближайшему коммерческому киоску, едва не столкнув Вертокрылова.

- Свет на заложниц! - скомандовал Корнилов. Пэтэушницы быстро купили десять упаковок презервативов, десять пакетов орешков, три пакета сока и бутылку сухого вина - Коняхин начал сдавать.

- А яйца у вас есть? - поинтересовалась одна из них.

Докупившись съестным, студентки быстро побежали обратно.

- Как с вами обращаются? - обратился к ним Вертокрылов, протягивая микрофон.

- А пошел ты на х… ! - полетело в прямой эфир.

- Вы видели, что террористы позволили заложникам пополнить запасы воды и продовольствия, - вещал Вертокрылов, - мы обращаемся ко всем, кто может помочь, прислать сюда медикаменты и продовольствие, также нужны теплая одежда и одеяла, - продолжал он.

В здании бани работал телевизор, но звук был выключен. Да его бы все равно никто не стал слушать - работы было по горло. Приковав друг к другу и бандитов, и омоновцев, женщины почувствовали, что в мужском отделении стоит какая-то подозрительная тишина.

Настя пригляделась к двери в мужское отделение, и увидела там более десяти похабно блестящих глаз. Она дернула за ручку. Мужики посыпались, как спелые яблоки.

- Ну блин, все. Я больше не могу. Я мыться пойду! - заявила Настя, и бодро направилась в мужскую парилку.

В течении часа из здания бань доносились громкие крики, смех, затем все стихло.

- Похоже, что к заложникам применяются пытки, - по щеке Вертокрылова скатилась скупая мужская слеза.

Вся страна, как один человек, охнула у экранов своих телевизоров.

Из бани вновь посыпались люди, оживленно забегали к ларькам и обратно, некоторые стали расходиться парами.

- Что вы скажете по поводу обращения премьер-министра? - подскочил к ним неутомимый Вертокрылов.

- Мы за мир! - откликнулся поддатый мужик, - Но Пассаран!

- Пенсию пусть лучше прибавит! - закричала шустрая старушонка, - ваучерами своими весь народ ограбили, паразиты!

Маша оттащила контуженного Васичкина на первый этаж, подкатила к дверям на своей “Мазде” и затащила тяжелое тело лейтенанта в машину. Не забыла она вынести из боя и личное оружие раненого.

Увидев, что делается вокруг, она медленно поехала сквозь толпу.

- Везу раненого, пропустите! - кричала она в окно.

К Сандунам прибывали все новые спецподразделения. Министр уточнял детали будущего штурма. В это время в здание с черного хода осторожно прокрался скандальный репортер Гадеев. Обнаружив скованных мужиков, он принялся щелкать камерой.

- Что это ты мил человек, здесь делаешь? - ласково обратилась к нему баба Клава.

- Ничего, - прошептал Гадеев, автоматически щелкая фотоаппаратом.

- Девочки, да он нас тут снимает! - закричала она.

Из мужского отделения вышли, ехидно улыбаясь, Люда и Вера…

Так как наручников не хватало, Гадеева прикрутили к столу ремнями. Пленку выдрали из аппарата и положили на спину.

- Раз! - скомандовала Настя.

- Так ему!

- С оттяжечкой! - одобрительно кричали бандиты и милиционеры.

Гадеев истошно кричал. Сначала его порола баба Клава, потом Настя, Люда, Вера, Катя, Марина, Саша и Аннушка. Попробовала даже иностранка Синтия Смит:

- О, это есть правильный русский обычай! - растроганно сказала она, передавая прутья следующей женщине.

Только Саламандра не принимала участия в порке. Суматошно бегая по сауне, она еще несколько раз нарушила заповедь “не укради”.

В десять часов вечера, когда все было готово для штурма, несколько женщин вытащили на улицу тело несчастного Гадеева. Камеры крупным планом снимали кровоточащую спину скандального репортера. Бани стремительно пустели. К микрофону подошел Генерал, поправил шляпу, и произнес: