Ольга Шумяцкая - ...И другие глупости

С Тяпой все было не так просто. Тяпа — друг юности Интеллектуала — всегда отличался крайне непрезентабельной внешностью. Но ни малый рост, ни кургузое пальтецо, ни вздернутый утиный нос, ни треснувшие очочки, с которыми он шествовал по жизни, не мешали ему демонстрировать крайние проявления своей мужской натуры. Не то чтобы девушки складывались в штабеля, увидев Тяпину щербатую улыбочку, но почему-то так выходило, что любовниц Тяпа менял примерно раз в неделю. То есть мне лично так казалось, потому что каждый раз, когда Тяпа появлялся на нашем горизонте — а в начале нашей с Интеллектуалом супружеской жизни появлялся он довольно часто — так вот, каждый раз рядом с ним фигурировали разные девушки. Иногда я их путала. Потому что девушки были хоть и разные, но немножко одинаковые. Выше Тяпы сантиметров на десять, похожие на маленьких терьеров с толстыми лапами и квадратной мордочкой. Девушки-терьеры весело скалились, время от времени чего-то подтявкивали и поднимали заднюю лапу, чтобы кокетливо почесать Тяпу коленкой по заднему же, но месту. Еще у Тяпы имелась жена, тоже чуть-чуть терьер, но постарше, и вообще он был человек семейный и не уставал об этом не забывать. Однажды мы столкнулись с Тяпой на каком-то просмотре. Рядом с Тяпой перебирал лапами молоденький терьерчик пегого окраса. Терьерчик скакал и резвился.

— Познакомьтесь, — сказал Тяпа. — Моя дочь!

— Дочь… — тупо повторила я. — Как дочь?

— А ты что думала, любовница? — и Тяпа заржал. — Муськин! — крикнул он терьерчику и поманил его рукой. — Представляешь, Мопс решила, что ты моя любовница! Надо маме рассказать!

За последние годы мне удалось отвадить Тяпу от дома, приходил он к нам исключительно на дни рождения и то не всегда. И вот теперь с этим человеком Интеллектуал проводит освободившееся от меня время.

Все это я рассказала девицам, время от времени утирая сопли варежкой. Мышка сильно меня жалела и даже всхлипывала.

— Понятно, — откликнулась на мою печальную повесть Мурка. — Боишься, значит, этого Тяпы.

— Боюсь, — призналась я. — Боюсь угара страстей на почве неудовлетворенных желудочных позывов. Вот затащит он куда-нибудь моего Интеллектуала… а Интеллектуал нежный, он отказаться не сможет!

— Ну, не такой уж нежный! — хмыкнула Мурка. — И не затащит, не боись! Положись на меня! Начинаю преследование.

Пока мы обсуждали личность Тяпы, в машине Интеллектуала тоже происходило совещание. Тяпа размахивал руками и что-то внушал Интеллектуалу. Интеллектуал слабо отбрехивался и поводил висячим носом.

— Плетет порнографические кружева! — резюмировала Мурка, и я похолодела.

Наконец Интеллектуал тронулся, и Мурка тоже отвалила от кромки тротуара. Интеллектуал покружил по переулочкам. Мы держали его в поле зрения. Он вырулил на Садовое кольцо, газанул, и мы начали терять его из виду. Мурка занервничала, заметалась, с перепугу нажала на тормоз, потом на газ, потом вильнула в сторону, потом дала длинный гудок, распугала всех окрестных голубей и пристроилась Интеллектуалу в хвост. Интеллектуал бодро шел к Ленинскому проспекту. Мы бодро шли за ним. Интеллектуал свернул на Ленинский проспект. Мурка поднапряглась, подналовчилась и свернула за ним. Интеллектуал развил бешеную скорость. Мурка психанула, сплюнула сквозь зубы, но нажала на газ и довела до восьмидесяти в час. В районе площади Гагарина Интеллектуал неожиданно перестроился и ушел вправо, на Профсоюзную. Мурка перепутала педали, нажала на газ, повернула руль в другую сторону и ушла влево — на крайнюю левую полосу. На скорости сто километров в час мы великолепным аллюром просифонили мимо поворота и вышли на финишную прямую нашего автопробега.

— Мура! — заорала я. — Мы его теряем! Давай назад!

— Куда назад! Куда назад! — проорала Мура в ответ. — Здесь скоростная трасса! Только вперед! К победе, товарищи!

И мы понеслись к победе.

Тут надо сказать, что у Мурки проблемы не только со скоростью, но и с поворотами. В том смысле, что иногда она поворачивает, а иногда — ни в какую. Просто не успевает. Или неохота. Или боится не вписаться в поворот. Или забывает, на что жать. Однажды она гостила у своей подружки в Германии и взяла машину напрокат. И даже довольно успешно на ней ездила. Немецкие полицейские всегда отдавали Мурке честь за то, что она никогда не обгоняла немецких старушек, даже если те шли по тротуару, а Мурка ехала по проезжей части. И вот однажды подружка попросила Мурку съездить в супермаркет за продуктами. Мурка поехала. Приезжает. Паркуется. Подходит к ней полицейский и вежливо говорит, что парковаться здесь нельзя.