Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Яблоки на соль!

Шаркая старыми галошами и рваными сапогами, шныряли востроглазые девчонки, тоненько нараспев заливались:

— Кому на табак антоновку?! Огурцы соленые!

На одной из станций Мухтар увидел низкую повозку, запряженную приземистыми и сильными на вид лошадьми.

«Какие хорошие кони, с мохнатыми ногами, хотя бы одного такого отправить в Багдад», — подумал Мухтар.

— Проехали Серпухов. Подъезжаем к Москве!

А поезд, казалось, шел еще медленнее, чем раньше. Мухтар думал, что машинист совсем не торопится, стоит столько, сколько ему хочется. Но вот замелькали пестрые деревянные домики с застекленными террасами и высокими башенками. Весело машут поезду ребятишки, и Мухтар, не отходя от окна, отвечает им тем же. Все сильнее бьется его сердце, радость заливает душу.

День приближался к концу. Небо на горизонте стало тускнеть. В нем точно повисло дымное облако. Вдали показались какие-то дома. Потом их стало больше, больше. За ними высились бесчисленные заводские и фабричные трубы…

— Товарищи! Москва! Москва! — раздались радостные голоса.

Все уже стояли одетые, в шапках, с вещами.

Вот и Курский вокзал. Грохоча по стрелкам и стыкам рельсов, поезд громкими гудками приветствовал столицу.

Сергей обнял Мухтара за плечи.

— Ну как, исполнил я свое обещание? — спросил он, ласково глядя на него.

Юноша ничего не ответил. Только выражение глаз, их блеск выдавали его радость, волнение и признательность.

Поезд тихо остановился. Люди стали выходить. Мужики-ходоки распростились со всеми и протянули руки Мухтару:

— Ну, дружок, до свидания!

Мухтар обхватил руками большую крепкую руку крестьянина и, крепко пожимая, спросил:

— Мы больше не увидимся?

— Видимо, так. — Старик ласково прижал его к себе и взволнованно сказал: — Ты, конечно, вернешься на родину?.. Когда будешь у себя, передай твоим землякам сердечный привет от нас, русских землепашцев!

— Спасибо, передам обязательно! — голос Мухтара дрогнул.

Полные юношеского восторга и ожидания, комсомольцы, делегаты и гости, вступили на вокзальную площадь. Здесь в синих халатах и мохнатых шапках стояли извозчики и носильщики, жаждущие подзаработать. Десятки голосов кричали: «Перенесем!», «Подвезем!» Но у бакинцев ни сундучков, ни чемоданов не было — лишь легкие сумочки или набитые до отказа портфели. Ребята были так возбуждены, что готовы были тут же устроить танцы. Мухтар любовался площадью. Яркие плакаты, лозунги, алые полотнища, трепетавшие от ветра, придавали ей необычайно праздничный вид.

— Бакинским делегатам отведен третий Дом Советов! — крикнул кто-то из встречающих.

— А где это и на чем мы туда доберемся?

— Это совсем близко, на Садово-Каретной.

— А ты думаешь, мы знаем, где эта твоя Каретная? — полушутливо сказал Акпер.

— Почему моя?

— Ладно, друг, не обращай на этого шутника внимания и скажи толком, как туда проехать, — вмешался в разговор Сергей.

— Это очень просто. Вот сядете на трамвай «Б», проедете Красные ворота, Самотечную площадь, а там и Садово-Каретная. На ней и находится третий Дом Советов.

— Ладно, поехали! — скомандовал Сергей.

Ребята пошли за Сергеем, а Мухтар стоял точно в оцепенении. Опомнившись, он бросился за ними.

Красные вагоны трамвая были набиты до отказа. Мухтару не верилось, что он наконец в Москве. Они ехали в потоке звенящих и гудящих трамваев, среди грохота телег, поднимающихся или спускающихся по Сухаревке. Мухтара поражала суета, которая творилась вдоль трамвайной линии. Ему казалось, что вся Москва собралась сюда, на этот большой базар, для продажи и купли. Кто держал самовар, кто керосиновую лампу или медный желтый тазик с длинной деревянной ручкой для варенья, а кто — старую одежду.

Мухтар смотрел и смотрел, не замечая смеха и шуток своих товарищей, жадно впитывал в себя все, что было сейчас перед его глазами. Вот дома с колоннами, вот длинная очередь у торговой палатки, вот церковь с золочеными куполами. Он был словно во сне.

Третий Дом Советов — двухэтажное каменное здание — действительно оказался очень близко. Он стоял в глубине небольшого парка. У ворот красовалось полотнище с надписью: «Добро пожаловать!»

Оформив документы, бакинцы заняли комнату на втором этаже, с окнами в парк. Она была плотно заставлена топчанами и железными кроватями. В комнате, впрочем, долго не задержались. Акпер громко прочитал программу завтрашнего дня — ему дали ее в регистратуре. Программа была обширная: посещение Интернационального детского дома Наркомпроса, экскурсия на Воробьевы горы, просмотр спектакля в Театре Революции.