Фредрик Бакман - Медвежий угол

– Увидимся в воскресенье? – прокричал басист ему вслед.

Но ответом была тишина.

Стоявшая на кухне Мая вдруг заметила, что Ана пропала, и отправилась ее искать. Парни видели, как по пути она прислонилась к стене, чтобы удержаться на ногах, будто пингвин на дрейфующей льдине, – алкоголь свое дело делал. Лит склонился к Кевину и прошептал ему на ухо:

– Дочь спортивного директора, Кевин, у тебя никаких шансов с ней переспать!

– Спорим? – ухмыльнулся Кевин.

– На стольник, – кивнул Лит.

Они пожали руки.

Впоследствии Мая будет вспоминать странные подробности этого вечера. Как Кевин нечаянно расплескал бокал на футболку и что получившееся пятно напоминало бабочку. Но этого никто не захочет слышать. Единственное, что им надо будет знать, – сколько она выпила в тот вечер. Была ли пьяна. Держала ли его за руку. Подавала ли надежду. Пошла ли на верхний этаж по доброй воле.

– Заблудилась? – улыбнулся Кевин, увидев ее на лестнице.

Мая трижды обошла нижний этаж в поисках ванной. Забыв про Ану, она рассмеялась и развела руками.

– Ну и дом у тебя. Ни дать ни взять Хогвартс! Представляю, сколько денег у твоих родителей.

– Хочешь посмотреть верхний этаж? – спросил он.

Всю свою жизнь Мая будет жалеть о том, что согласилась.

Катина машина нехотя завелась с восьмой или девятой попытки.

– Можешь остаться в питомнике у Адри.

– Отвези меня домой, ладно? – сонным голосом попросил Беньи.

Она погладила его по щеке.

– Нетушки, мой дорогой, для этого мы с Адри тебя слишком любим. Если мама еще раз почует, что от тебя пахнет травой и перегаром, то больше нам тебя не видать.

Беньи крякнул, сбросил куртку и привалился к стеклу, подложив ее вместо подушки. Катя пощекотала его под рукавом футболки по татуировке с медведем и сказала:

– А басист симпатичный. Но я подумала, ты, как обычно, скажешь, что это не твой типаж.

Беньи ответил, не открывая глаз:

– Он не любит хоккей.

Катя засмеялась, но, когда Беньи уснул, смахнула слезы. Все его детство, в песочнице и на качелях, она видела, как на него смотрят девочки. Они хотели его приручить, но чувствовали, что это невозможно. Вот только не понимали, в чем загвоздка.

Чем старше становился Беньи, тем больше Катя желала для него другой жизни. В другом месте, в другое время он, возможно, был бы совсем другим мальчиком. Более мягким и защищенным. Но только не в Бьорнстаде. Слишком много ему приходилось носить в себе. Но зато у него был хоккей. Команда, парни, Кевин. Хоккей – это его жизнь, поэтому ему приходилось быть таким, каким они хотят его видеть. Вот что ужасно.

Скрывать тайну от тех, кого любишь.

Об этом говорят все. Школьная медсестра, бедолага-учитель на уроках полового воспитания, встревоженные родители, нравоучительные сериалы, весь интернет. Все без исключения. Ты прекрасно знаешь, как все должно произойти. И все-таки никто не говорил тебе, что это произойдет именно так.

Мая лежала на спине в кровати Кевина и впервые курила марихуану. Это оказалось совсем не так, как ей представлялось: тепло будто обретало вкус, дым попадал сразу в голову, минуя горло. На стенах в комнате Кевина висели постеры с хоккеистами, полки были уставлены кубками, а в углу стоял старый проигрыватель. Это Мае особенно запомнилось, потому что не вязалось со всем остальным.

– Это старый, отцовский, мне нравится его звук, немного как бы… потрескивает, когда ставишь пластинку, – сказал Кевин, словно оправдываясь.

Он поставил пластинку – какую, Мая не помнила, запомнилось только потрескивание. Даже через десять лет, услышав этот легкий треск из проигрывателя, стоящего в углу бара или магазина одежды на другом конце земли, она тотчас вспомнит это мгновение. Мая засмеялась, почувствовав на себе тяжесть его тела, она хорошо помнила, как они целовались. «Кто кого целовал?» и «Ты не сопротивлялась?» – вот два вопроса, которые она услышит в своей жизни чаще, чем какие-либо другие. Да, он первый начал ее целовать. И да, она не сопротивлялась. Но когда он стал раздевать ее, она пыталась остановить его. Он решил, что это игра, и тогда она схватила его руку и попыталась удержать.

– Я не хочу, только не сегодня, я еще не… – шептала она.

– Хочешь, хочешь, – настаивал он.

Мая разозлилась:

– Ты что, оглох? Я сказала, нет!

Он сжимал ее запястья, сначала едва заметно, потом мертвой хваткой, до боли.

Сразу за щитом «Добро пожаловать в Бьорнстад» Катя свернула на маленькую дорожку, ведущую через лес, и поехала в сторону питомника. Дорога не освещалась, поэтому, когда Беньи внезапно проснулся и посмотрел в окно, он поначалу не понял, что промелькнуло перед глазами.