Сэмюэль Сковилль - Скауты в лесах [litres]

– Наверное, они это хвостами разглаживают, – сказал Уилл: он помнил длинный плоский чешуйчатый хвост бобра.

Джо рассмеялся.

– Много глупых рассказов про бобра, – фыркнул он. – Бобр, он хвостом ничего не разглаживает. Он шлепает хвостом по воде, когда ныряет, – сказать другим бобрам, что кто-то идет. Когда валит дерево, хлопает по земле, сказать, что дерево сейчас упадет, чтобы другие бобры береглись.

– Полно, Джо, – заспорил Уилл, – скажи еще, что бобры разговаривают.

– Разговаривают, конечно, – ответил Джо, – не хуже тебя. Только они разговаривают хвостом, а ты языком, и, кстати, очень много иногда. Бобр, он хвостом разговаривает, плавает, еще носит сучья и глину между хвостом и лапами, а больше ни для чего. А другая глупая история, – продолжал он, с редким для себя красноречием обличая бобра, – будто он высасывает воздух из бревен, чтобы они утонули. По правде, он их прижимает ко дну глиной.

– А зачем он их прижимает ко дну?

– Чтобы зимой есть кору, – ответил Джо. – Пошли, покажу.

Он повел Уилла по дамбе. По ее гребню шла хорошая утоптанная тропа, настоящее шоссе лесного народца и его главная улица. От дамбы по диагонали тянулась канава, или даже канал, фута четыре в ширину и два в глубину. Он уходил в лес, прямой как стрела. Вырытые земля и глина были аккуратно сложены в бруствер по краю канавы.

– Это кто-то лопатой выкопал, – заявил Уилл, внимательно осмотрев канаву.

Джо не ответил, вместо этого он повел товарища вдоль канавы, через подлесок, к краю рощи дрожащих на ветерке осин. В конце канала несколько деревьев, некоторые из которых были в пару футов в диаметре, были свалены все тем же «зубилом» с «говорящей» канавкой на каждом из его следов. Ветки были отделены от стволов, а сами стволы разделены на четырехфутовые отрезки, сложенные у края канала. Глубокие следы в глинистом склоне показывали, где часть таких «поленьев» была спущена в канал. Позже возле плотины мальчики увидели дерево, надежно за крепленное на дне глиной. Джо было нелегко убедить Уилла в том, что все это – работа бобров.

– Сейчас они вернулись домой, живут тут, – объяснял Джо. – А все лето они путешествуют, играют, ходят в гости, живут в норах на берегу, веселятся. В августе собираются дома, всю ночь работают, весь день спят, чинят плотину, хатки, запасают еду на зиму.

– Откуда ты про них столько знаешь? – спросил Уилл.

– Ловил их, – отвечал индеец. – Однажды поймал большого – семьдесят фунтов. Бобры, они в ловушке тихо сидят, не шумят, не бьются, как рысь или волк. А он попал в ловушку – и стоит в ней, а рукой прикрывает голов у… Если ударить, он удар отбивает и опять закрывается. Вот я однажды поймал молодого бобра. Я его выучил: он за мной ходил как собака и спал под моим одеялом, а когда я шел куда-то далеко, ехал наверху моего заплечного мешка. Когда делал стоянку – он плавал в реке, но когда я свистел – сразу приходил.

– А что с ним стало? – спросил Уилл, потому что Джо замолчал.

– Белый человек застрелил, на шкурку, – коротко ответил Джо и после паузы добавил: – А я выстрелил в белого человека.

– Ты что же, убил его?! – ужаснулся Уилл.

– Нет, – ответил его товарищ, – руку только сломал, перебил кость. Пришли еще белые люди, прогнали меня, я не успел еще выстрелить.

Мальчики вернулись к плотине и рассмотрели бобровые хатки, которых тут было несколько. Они походили на индейские типи, только меньше. Бо́льшая их часть была построена в воде. Основание их на несколько футов было ниже поверхности, а над водой они поднимались на три-четыре фута и в диаметре были около пяти. Впрочем, одна из хаток была раза в два больше остальных и стояла в довольно глубоком месте. Она была сооружена в основном из очищенных от коры сучьев и бревен тополя и стояла на возведенном на дне прочном фундаменте из глины, укрепленной сучьями; в фундамент были заделаны крепкие колья. Эти колья наклонялись к центру постройки, были переплетены ветками и хорошенько обмазаны смесью глины и торфа – в результате стены хатки были в добрых три фута толщиной.

– Тут живет их вождь, – заявил Джо, указывая на хатку. – У каждого бобрового племени есть вождь. Он командует, говорит, что надо делать. Иногда уводит бобров через лес – на десять, двадцать или тридцать миль и строит новую колонию, если в лесу пожар или вода пересыхает. У вождя всегда самый большой дом.

Уилл был чрезвычайно заинтересован.

– А что там внутри и как он туда попадает?

– Два входа, оба под водой. Внутри комната с полом из палок и сухая постель. А воздух проходит внутрь через дырку на крыше.