Сэмюэль Сковилль - Скауты в лесах [litres]

– В чем дело, босс? Болит что-нибудь? – спросил, подбегая, «личный медик» индейца.

– Готовься носить штаны.

– Запросто, – отозвался Уилл. – Позвольте посмотреть ткани?

Увидав ослепительные цвета, Уилл издал глухой стон.

– Убери, убери это! – и он прикрыл глаза рукой.

– В чем дело? – сердито спросил Джо. – Не нравится – делай себе штаны сам.

– Не обижайся, – примирительно ответил Уилл. – Я, понимаешь, просто надеялся на что-нибудь менее вызывающее. Чтобы в обществе тебе простили красно-желтые джинсы, надо быть таким красавчиком, как ты, брат скаут!

– Или носишь красно-желтые штаны, или никакие, – завершил дискуссию Джо.

– Ладно, – безропотно ответил Уилл. – Будь по-твоем у. Надеюсь только, до конца месяца они хоть немного выцветут…

Джо быстро повязал вокруг щиколоток Уилла по свободному кольцу из коры. К ним он привязал полоски разных цветов и принялся заплетать их, пучками по четыре, в необычно выглядящую сеть. Вообще-то это было известное всем племенам Севера плетение рыболовной сети, только тут все узелки были снаружи и располагались намного плотнее. Джо вязал, переплетал и перевязывал кору с такой скоростью, что, прежде чем Уилл устал стоять в одной позе, на нем уже оказались красно-желтые плетеные штаны. С виду они напоминали вязаные галстуки, которые Уилл обожал, правда, штаны эти – пока он не привык – были грубоваты, куда грубее нижнего белья из фланели. Но все-таки это было куда лучше, чем ходить нагишом через колючие кусты. Остаток дня Джо занимался изготовлением такой же пары для себя с помощью Уилла в плетении задней части.

Следующим утром Джо оружейничал. Взяв оленьи рога, он куском грубого песчаника спилил зубцы и, оставив часть рога как рукоятку, между двух камней заточил остаток так, что получились вполне острые лезвия. Рукоятки он плотно обмотал шнурами из луба. Получились удобные в хватке округлые рукояти, а когда он заострил концы и выточил их так, чтобы они годились для свежевания, вышла пара вполне пригодных охотничьих ножей. Пока он занимался ножами и поясом из дорого доставшейся змеиной шкуры, Уилл обследовал гору. Пройдя всего четверть мили от лагеря, он услыхал стук копыт, фырканье и рык. Вдруг прямо перед ним из-за деревьев выскочила раненая оленуха. Несомненно, какой-то охотник подранил ее. За ней неуклюже бежал черный медведь-подросток [42] Черный медведь , или барибал ( Ursus americanus ), – обычный североамериканский медведь, отличающийся от бурого гладким черным мехом и более мелкими размерами, а также острой мордой и высокими конечностями с короткими ступнями. Встреч с людьми предпочитает избегать. , уже почти взрослый. Никто из двоих не заметил стоявшего в тени, за стволом большой сосны Уилла. Когда звери поравнялись с мальчиком, медведь догнал оленуху и нанес вооруженной мощными когтями лапой удар, от которого оленуха рухнула. Но, накинувшись на жертву, медведь заметил наконец Уилла и отпрыгнул с яростным рычанием. Уилл невольно вскинул руки и закричал. Будь медведь старше, мальчику не поздоровилось бы; но этот испугался сам и неохотно побежал прочь, вихляя задом и оставив добычу сопернику. Уилл предпочел не ждать, пока зверь передумает, и, взвалив еще вздрагивающую тушу на плечи, спотыкаясь, пошел к лагерю. Джо, увидав новый дар небес, был в восторге.

– Ты настоящий шаман! – воскликнул он. – Заставил старину медведя охотиться для себя!.. Теперь у нас обоих будут рубахи из оленьей шкуры, – пообещал он, когда мальчики свежевали тушу.

Пришлось поработать еще, дубить и сушить шкуру, но в результате у мальчиков оказались две превосходно выделанные шкуры, мягкие, какой может быть только настоящая оленья шкура. А сшить рубашку оказалось довольно легко – это и впрямь проще, чем многие другие портняжные и скорняжные работы. Во всяком случае, Джо лишь прорезал отверстия для рук, ряд петель для пуговиц и оленьими жилами пришил сами пуговицы, которые он вырезал из мягкой березы. И у ребят появились мягкие охотничьи рубахи без рукавов, свободные и прочные. И еще осталось довольно шкуры, чтобы выкроить две пары мокасин; мальчики сочли, что обувь оказалась весьма кстати, даже несмотря на то, что их собственные подошвы к этому времени закалились и загрубели.

Прошла пара дней, и однажды утром, за завтраком, Уилл вдруг замер с недоеденной печеной форелью в руке.

– Знаешь, Джо, с едой что-то не так. Как-то невкусно.

– Соль, – фыркнул Джо.

– Точно, в ней-то и дело, – пробормотал Уилл, задумчиво разжевывая кусок. – То-то я и смотрю, что вроде как пресно…