Дэвид Лоуренс - Избранные произведения в 5 томах. Книга 4 - Джек в Австралии. Рассказы

С тех пор как Джек вернулся домой — непонятная бездна разверзлась между ним и Моникой. Она молча бродила по ту сторону пропасти.

— Итак, Моника, до свидания до поры до времени! — сказал он ей, сидя уже на лошади и направляясь следом за выезжавшим из ворот Томом.

— До свидания! Приезжайте обратно! — ответила Моника с легкой грустью в глазах, но все так же отсутствующая.

Джек пришпорил лошадь и тронулся. — Я вернусь! — крикнул он ей через плечо. Но больше не обернулся. Он рад был уехать. Ленни открыл ворота и дожидался.

— Отчего мне нельзя с вами? — воскликнул он. Джек рассмеялся и догнал Тома. Да, он рад был уехать. Рад был покинуть Вандоу. Рад был, что прощание кончилось, что он не чувствовал больше огорчения. Ехать, так ехать! Какой-то рок преследовал его, и он рад был оставить, наконец, этот рок позади себя.

Утро было еще зеленовато-оранжевого оттенка. Зима наконец наступила. Начинались сильные дожди. Мальчикам предстояло промокать насквозь, застревать в болотах, но все это, по мнению Тома, было лучше, чем засуха и жара. По крайней мере, в это утро погода была превосходная.

Темный лес, тянувшийся до самого горизонта слева, резким рисунком виднелся на желто-зеленом небе. Со всем этим приходилось теперь прощаться! Засеянные поля, мимо которых они ехали, сверкали нежной, молодой зеленью. Прощайте! Прощайте! Кто-то другой будет собирать с вас жатву. Кустарник пестрел причудливыми, незнакомыми австралийскими цветами и летающими взад и вперед птицами. Воздух был насыщен запахом дождя, эвкалипта и коричневато-зеленых кустов. Они ехали молча. Том — впереди с вьючной лошадью, каждый как бы сам по себе. Из Йорка они направились к западу, лесной тропинкой, ведущей к «Педдиному броду», и все больше и больше приближались к низкой, темной цепи холмов. Ежедневно, в течение целого года, Джек наблюдал, как за эти самые холмы садилось солнце. На хребте, подобно таинственным знаменам, росли деревья. Они всегда представлялись Джеку небесным заграждением. В полдень всадники добрались до хребта, и небесное заграждение оказалось рядом могучих деревьев, великолепной волной спускавшихся к подножию холма. Здесь лес кончался. Дальше местность переходила в покрытые кустарником склоны. Полуденное солнце невыносимо пекло, и Джек был рад, когда Том, наконец, присел отдохнуть под тенью последних деревьев.

Перевалив через хребет, они почувствовали, что окончательно отрезаны от Вандоу, что свободно и беззаботно странствуют по белу свету. Они поехали по направлению к «Педдиному броду», поселку, неизвестному Джеку, но зато хорошо знакомому Тому, как место, где мужчины собирались покутить.

Том пришпорил лошадь, и они помчались веселым галопом, все дальше оставляя за собой и Вандоу, и женщин, и повседневные заботы.

Они пересекли брод и въехали в поселок, состоящий из ряда деревянных хижин с гонтовыми кровлями и окнами, защищенными холстом вместо стекол, или же деревянными ставнями. Очаги были сложены перед хижинами и были прикрыты навесами из веток и прутьев.

Это было уютное, славное местечко, притаившееся в золотистом от цветущих у реки мимоз уголке земли.

Перед ними возвышалась небольшая, новая, выкрашенная в белый цвет хижина.

— Вот и Педди, — объявил Том. — Он насадил виноградники и делает вино из мелкого, черного винограда, но я предпочитаю его мускат. Впрочем, я ведь не любитель вина. Лучше что-нибудь покрепче, что согревает.

Джек не верил своим ушам. Он и не подозревал, что Том пьет.

— Здесь никого нет, — сказал он, когда они немного проехали по рядам хижин.

— Спят, — решил Том.

Но это оказалось неверно, ибо проехав еще несколько шагов, они увидели какое-то общественное здание — не то миссионерский дом, не то церковь, буквально облепленное, как мухами, людьми.

Но Том все-таки направился к Педдиной харчевне. Харчевня тоже была пуста.

Том позвал: — Ку-ви, — но ответа не последовало.

— Это что еще за бумажка на двери! — Джек слез с лошади и одеревенелыми от долгой и утомительной езды ногами подошел к заведению. «На свадьбу пошел. Скоро буду. П. О. Т.»

— Что это значит? — спросил он.

— То, чего бы мне теперь хотелось, — был таинственный ответ Тома.

В то время как они намеревались привязать в конюшне своих лошадей, из двора с треском выехал мальчишка в черном, как ворон, тарантасике, с запряженной в него тощей, белоногой лошаденкой.

— Эй вы, красавцы, отправляйтесь-ка лучше в церковь, а то вам достанется от патера Пренди.