Максим Макаров - Кадетство.Выбор

— Нет, дорогой, это не бред. Иди, собирайся в новую жизнь. Не переживай! Уверен: там, где тебе предстоит провести ближайшие три года, тебе понравится.

«Да ведь он это серьезно», — неожиданно дошло до Макса, и парень решил прощупать почву:

— Ну, не в колонию же вы намереваетесь меня заслать? Нет, колония точно отпадает. Журналисты визжать от восторга будут и меня там сгущенкой каждый день в знак благодарности кормить. Значит, — Макс прищелкнул языком, — остается частная школа, где-нибудь, этак, в Англии, чтобы наверняка раньше времени не слился оттуда. Да и престиж опять же, — он торжествующе посмотрел на отца, — Ну что, угадал?

Однако по выражению лица Макарова-старшего сразу стало очевидно, что Макс попал пальцем в небо. Отец едва ли не хрюкал от удовольствия. От былого гнева не осталось и следа.

— Холодно, малыш, чертовски холодно. Еще будешь думать или сразу сдашься?

Максим промолчал, что означало капитуляцию.

— Ты, дорогой, поступаешь у меня в Суворовское училище.

Лариса Сергеевна, прекрасно знавшая с самого начала, к чему завел муж весь этот разговор, с сожалением и сочувствием посмотрела на резко побледневшего сына и решила вмешаться:

— Так будет лучше, Максим. Мне жаль, что нам с папой пришлось пойти на эту меру. Просто ты стал такой неуправляемый.

Макс сглотнул ком в горле:

— Вы что, так меня ненавидите?

— Что за глупости! — воскликнула Лариса Сергеевна и сделала попытку обнять сына, но тот довольно резко оттолкнул ее и озлобленно, как побитый волчонок, отошел в сторону.

— Конечно, ненавидите. Да я вам просто жить спокойно не даю, да? Зато теперь раздолье будет. — Тут он с силой топнул ногой и подлетел к родителям. — Но я вам все испорчу. Не поступлю туда, и все. Что тогда будете делать? А я, конечно же, не поступлю. Куда уж мне — в Суворовское!

Макаров-старший молчал. Он уже не торжествовал, а с грустью смотрел на сына. Отец понимал, что в свое время сделал что-то не так, но сейчас уже невозможно было вспомнить, когда и что именно.

Выговорившись, Максим сел в кресло, потом снова встал, не в силах смотреть снизу вверх на родителей, и пошел к лестнице. Уже на полпути вверх он обернулся. Неожиданное подозрение родилось у него в голове и быстро перешло в уверенность.

— Вы ведь, наверное, уже обо всем договорились и все устроили?

Можете не отвечать, и так знаю, — возможно, если бы он сейчас бросился вниз и начал умолять папу с мамой изменить решение, то все еще можно было бы исправить. Но Макс не стал этого делать, — Одного вы не учли — вы не учли человеческий фактор в моем лице. Все ваши связи не заставят меня учиться в Суворовском училище. Вот увидите! Это я вам обещаю.

5.

Через пару дней после того, как Андрей, расставшись с бабушкой, вернулся в интернат, он стоял среди толпы абитуриентов, толкущихся возле доски, на которой было вывешено расписание вступительных экзаменов. Леваков был счастлив. Не о предстоящих трудностях размышлял он в этот момент. Нет, Андрей, со всех сторон подпираемый ребятами, время от времени получавший ощутимые толчки острых локтей, наслаждался, ощущая свое единство с волнующейся группой пацанов, которых воспринимал не как конкурентов, а как будущих сокурсников.

Он разглядывал их лица, стараясь угадать, кому из них суждено в последствии стать его другом, а кому наоборот.

Вынырнув наконец наружу, Леваков мечтательно вдохнул полной грудью, огляделся и увидел нечто такое, от чего его хорошее настроение улетучилось без следа. Около училища притормозила знакомая ему темно-синяя красавица-машина. Но на этот раз шофер не бросился открывать заднюю дверь. Она распахнулась сама, и оттуда вышел высокий человек-мускул в темном костюме. Вслед за ним из автомобиля, нарочито не спеша, вылез тот знакомый парень из троллейбуса. Он посмотрел по сторонам, поморщился при виде едва ли не прыгающих друг на друга абитуриентов и искренне изумился, заметив Андрея.

— Робин Гуд собственной персоной! — не обращая внимания на легко следующих за ним преданных мускулистых монстров, Макс приблизился к Левакову, — Только не говори, что тебя в ментовке приговорили к трем годам в Суворовском без права переписки.

Андрей сперва хотел проигнорировать Макса, но не сдержался:

— А тебя, похоже, Суворовским наградили? Ты как — учиться будешь или уже за крабом приехал?

— Оп, да мы, оказывается, разговаривать умеем? — Макс оскалился.

— Мы-то да, а за тебя, похоже, мама с папой обычно разговаривают, – не остался в долгу Андрей.