Алексей Голуб - Перстень Матильды

Тем не менее настроение у всех было приподнятое. Едва автобус тронулся, как все хором грянули походную песню, не смолкавшую до самого Мюнхена.

В Мюнхене на паперти Свято-Отеческого храма участников экспедиции встретил взбешенный Мухранский.

— Двое суток я грудью прикрываю этот вход, — заорал он не своим голосом. — Грудью! А вы приехали пьяные как собаки!

— Становись! — подал команду Глазенап, стараясь скрыть смущение. — Слева направо рассчитайсь! Занимай позицию!

— Что занимай? Куда занимай? Кого занимай? — брызгал слюной Мухранский. — Сюда я их не пустил, теперь они на квартире у Граббе венчаются. А я на две части не могу разорваться!

Задержка в Фельдкирхе оказалась роковой. Когда сторонники Владимира прибыли на Донауштрассе, 18, свадебный обряд был уже окончен и из дома протопресвитера выходили новобрачные — Алексей и его царственная супруга Маргарет Романова.

В своем роскошном подвенечном платье новобрачная была так ослепительна, что у впечатлительного грузинского царя перед глазами поплыли оранжевые круги.

— К-ка-какая женщина! — захлебнулся от восторга Мухранский. — Настоящая тигра полосатая!

Кто-то из атакующих пальнул в воздух из пистолета.

— Ур-р-р-р-а-а! — грянул Науменко, восприняв выстрел как сигнал к атаке.

— От большевиков ушел, а от нас не уйдешь! — рванулся вперед однопоходец Юденича Глазенап.

Но было уже поздно. Автомобиль Голеневского успел скрыться за углом.

Сторонники Владимира направились к синоду. Там уже заседали перепуганные святые отцы, которые, прослышав о вооруженном инциденте у дома Граббе, спешили отмежеваться от протопресвитера. Чтобы утихомирить посланцев Владимира, синод пошел на попятную. Митрополит спустился в приемную и, с опаской поглядывая на Мухранского, объявил, что венчание, совершенное не в святом храме, а на дому у Граббе, считается недействительным.

Бравое воинство во главе с Глазенапом покинуло резиденцию митрополита и с песней двинулось на автобусную станцию.

«Открытое письмо Президенту США Линдону Б. Джонсону. Спикеру Палаты Представителей Джону В. Мак-Кормику и Членам Конгресса США.

Милостивые государи!

Я была принуждена лететь с моим мужем в США по причине его добровольной службы в разведке США и их западных союзников, как это удостоверяется Центральным разведывательным управлением в Меморандуме Службы Иммиграции и Натурализации за № 5507, что мой муж: «…сотрудничал с Правительством выдающимся образом и в обстоятельствах личного риска, он продолжает вносить главный вклад в дело государственной безопасности США. Его основной мотив предложения работать с Правительством был и остается — желание противодействовать опасности советского коммунизма.

По причинам, содержащимся в моих прилагаемых здесь последних письмах в Палату Представителей, я сама здесь, в США, нахожусь в очень серьезном и тяжелом положении, которое вынуждает меня на это открытое письмо. В течение 24 месяцев более чем 20 заказных писем было отправлено моим мужем, равно как и некоторыми адвокатами и мною лично. Все эти письма имеют однородное содержание, показывающее, что мы просим помощи и разрешения нашей проблемы. Мне очень неприятно констатировать, что все усилия и петиции до сего времени остались безрезультатными.

Я не могу принять за ответ письмо ко мне Службы Иммиграции и Натурализации, которое я получила, за подписью Помощника Комиссионера М. Т. Ното. Это письмо было мне послано с указанием моей правильной фамилии на конверте, но адресовано в тексте на имя, которое никогда не было моим. Названное письмо содержало целый ряд противоречий и повторений спорных решений, не имеющих значения в разрешении главного вопроса. В то же время конгрессмен М. А. Фейган никак не ответил на мое письмо. Несмотря на это, я вызывала четыре раза по телефону его оффис и послала ему телеграмму неделю спустя. И до сего дня от М. А. Фейгана я не имею никакого ответа.

Принимая во внимание состояние моего слабого здоровья, болезнь крови моего мужа, а также в интересах нашей дочери, родившейся в промежутке этого времени, я вынуждена сейчас этим путем обратить внимание Правительства США на наше дело.

На основании изложенного я прошу Президента и Конгресс США вынести решение о нашем жизненном вопросе и облегчить наше тяжелое положение, которое явилось следствием бюрократической небрежности некоторых представителей США.