Наталья Черёмина - Прекрасная Марго - Содержанка

Прошло два дня. Платон, похоже, наслаждался жизнью или делал вид, желая доставить удовольствие Марго. Подчиняясь влиянию окружавшего его сумасшествия, он купил какую-то несусветную шляпу и гордо напялил ее на свою лысую голову под сдержанные улыбки охранников. Пытался уговорить Марго присоединиться к группе соотечественников, но она только отмахнулась. Выглядела его куколка так, словно была слегка не в себе.

— Сегодня пойдем на фестивальные площадки. Это в восточной части, — наморщив лоб, Марго водила пальчиком по карте города, ежесекундно сверяясь с программкой.

Платон ею любовался, ему было все равно, куда идти. Лучше никуда не идти, а остаться в номере, пока он не напился до бесчувствия и способен к сексу. Но решимость Марго не оставляла ему шансов:

— Площадки будут ездить от Рейхстага по Унтер-Ден-Линден, разветвляясь на Фридрихштрассе и… так-так… ага, вплоть до Александерплац. Это наш сегодняшний маршрут! — постановила она и вскочила на ноги.

Тяжеловато было передвигаться в плотной, к тому же танцующей, толпе. Но Марго не желала пропускать ни одной движущейся платформы.

— Что ты там высматриваешь?

— Я хочу услышать как можно больше музыки, — отвечала Марго, и охранники крутили пальцами у своих бритых висков за спиной у Платона.

Чем дальше они удалялись от центра, тем свободнее становилось. Когда процессия стала разветвляться, можно было уже передвигаться прогулочным шагом и останавливаться в кафе. Через два с половиной часа шатаний даже Марго почувствовала усталость.

— Полжизни за пиво, — пропыхтел Платон, — но только не в этой толкотне.

Марго покорно кивнула, и они свернули на небольшую улочку, где тоже виднелась платформа и слышались вибрирующие звуки, но было гораздо спокойнее. Пройдя за оградку и рассевшись за столиками кафешки, Платон и охранники блаженно вытянули ноги. Пиво поднесли почти сразу, и их настроение улучшилось. Марго сидела очень прямо, с напряженной спиной, и смотрела пустыми глазами куда-то вдаль.

— Куколка, выпей пивка, расслабься. Ты какая-то шальная в последнее время.

Марго машинально отхлебнула из кружки, но по-прежнему была словно сжатая пружина. Вот оно, прощание с юностью. Что она здесь искала, чего так упорно добивалась? Да, много музыки, хорошей музыки, от которой она была без ума в той, прошлой, жизни. Но эта музыка никогда не прозвучит у нее на свадьбе. И вообще больше не прозвучит. Она не могла раствориться в ритме, как ей удавалось еще пять лет назад. Она хотела влиться в эту массу людей, разделить их эмоции, но у нее не получалось. Хотела, но не могла.

Грусть затопила сердце Марго. Комок в горле грозил вырваться наружу фонтаном слез, но это было бы уже слишком для ее спутников. Как могла, она сдерживалась, но, чувствуя, что еще немного — и позорно, беспричинно расплачется, поднялась на ноги.

— Ты куда? — спросил Платон, приканчивающий вторую кружку пива.

— Прогуляюсь к той платформе.

— Ну ты это… Будь на виду.

— Ага.

Марго тяжело побрела прочь. Комок, что был в горле, немного отпустил, хотя в носу еще щипало. Чтобы не выглядеть истеричкой, она приказала себе ни о чем не думать. «Просто иди. Просто слушай музыку». Она шла и слушала. Сквозь какофонию звуков и криков ей послышалось что-то родное, до боли знакомое. «Да, под похожее я танцевала, и не раз», — уныло думала Марго, тщетно пытаясь себя приободрить. Чем дальше она отходила от главной улицы, тем знакомые звуки становились отчетливее. Она подходила к небольшой платформе, украшенной в готическом стиле. Музыка была ритмичная, но печальная, «загрузочная», как сказала бы Машка. Машка… Что-то подобное звучало на одном дне ее рождения. Пронзительно-нежная россыпь хрустальных звуков. Марго остановилась и замерла, как громом пораженная. Сзади послышался ревнивый окрик Платона:

— На кого ты там пялишься?

Марго не шелохнулась. Она нашла то, что так долго искала.

Марго смотрела на него, запрокинув голову и забыв обо всем. Все чистое, светлое и нежное, что пряталось в самых глубоких и потаенных уголках ее души под кодовым замком «Славинька», вдруг вырвалось из своих тенет и поднялось наверх — к груди, к горлу, к глазам, выступив искрящимися слезинками. С лица Марго сбежала тень последних лет — оно сияло, словно собрав вокруг себя лучистых солнечных зайчиков. Когда Славик закончил играть и склонился над своей аппаратурой, ее руки невольно поднялись ладонями вверх и потянулись к нему. И он это заметил.