Павел Калебин - Настоящие деньги

Не знал Валька Невежин ответы на эти вопросы. А в комнате старика ему нечего было делать вообще. Сердце подсказывало: скоро сюда явится и милиция. Так что не надо тут ничего трогать, а лучше, вообще, быстрее уйти восвояси. И Валька уже повернулся к выходу из комнаты, как вдруг взгляд его зацепился за небольшую картину в рамочке, являвшуюся единственным украшением голой стены с дешевенькими желтыми обоями. Взглянул на нее Валентин и не поверил собственным глазам: это был его собственный рисунок той несчастной трехрублевки, которую некогда попросил его изобразить Борис Аркадьевич.

Но как такое может быть?

Валька помнил точно, что рисунок этот он собственноручно забрал из фотосалона Кранца, когда навсегда покидал его: снял со стены, положил в сумку. Да и сейчас рисунок этот, как и наказывал дядя Боря, хранится у него, а значит, его просто физически не может быть здесь, в соседской комнате. Валька даже потер глаза — не привиделся ли ему этот трояк в рамке? А потом протянул к рисунку и руку, наверное, дабы убедиться в его реальности. И вот только тогда, рассмотрев рисунок поближе, Валька понял — это не рисунок, а фотография. Хороший цветной снимок! Но вот только зачем Борису Аркадьевичу потребовалось переснимать его? Сейчас Валька воспринимал эту картинку на стене, как привет от своего наставника из прошлого. Правда, неожиданно ему вспомнился один единственный кадр из фильма «Место встречи изменить нельзя»: портрет сержанта Синичкиной на двери магазинной подсобки. Так Глеб Жиглов подал знак Шарапову, что подсобочка перед носом того непростая!

«А уж не подает ли Борис Аркадьевич этой “трешечкой” и мне какой-то знак?» — подумал Валентин.

Чтобы отмести это предположение, достаточно было протянуть руку к рисунку и убедиться, что рамка намертво прикручена шурупами к стене. За нею явно ничего не спрячешь.

Но Валька подумал, что лучше все же эту «трешку», пускай и всего лишь на фотографии, но убрать из комнаты Кранца. Вдруг потом милиция заинтересуется этим странным снимком? Узнают, кто автор сего художественного «шедевра». А дальше установят, что у автора этого с исчезнувшим соседом были тесные рабочие отношения на не совсем законном, а вернее, совсем незаконном поприще фальшивомонетничества. Да еще и талончики поддельные на автобус припомнят…

Валентин попытался вытащить фотографию нарисованной трехрублевки из рамочки, не повредив той. И оказалось это делом на удивление легким. Фотографию можно было извлечь из нее, как проездной билет из специальной пластиковой рамки. А там…

Валька ахнул. Глазам его открылась металлическая дверца, сделанная прямо в стене. «Я прям как Буратино!» — улыбнулся он, вспомнив место в сказке, где описывалась потайная дверь, скрытая за старым холстом с нарисованным на нем очагом.

Действительно — правда, не без подсказки Бориса Аркадьевича, — но он наткнулся на самый настоящий тайничок. И весьма оригинальный! Проще некуда: из стены вытащили пару кирпичей, а образовавшуюся нишу закрыли дверкой от поддувала для деревенской печки. По всей видимости, оборудовал этот тайник сам Борис Аркадьевич. Да как оригинально — на самом видном месте — на голой стене!

Валька, нетерпеливо потянув дверцу за ручку, открыл ее. Та оказалась не заперта по причине отсутствия на ней какого-либо замка. Потом с таким же нетерпением сунул внутрь руку и начал доставать из тайника, словно из дупла, служившего складом для сороки-воровки, разные любопытные предметы.

Первыми он вытащил оттуда три общие тетради, исписанные мелким почерком. Пролистав страницы одной, он, помимо записей, увидел там и массу всевозможных рисунков и чертежей. Задержав взгляд на одном из них, Валька ахнул: это же схема самого настоящего станка для печати денег! Рядом даны все размеры, материалы, порядок сборки… Незаменимая инструкция для фальшивомонетчика (если, конечно, тот владеет секретом изготовления клише)!

Секрет же этот явно раскрыт на страницах второй тетради, испещренной множеством химических формул.

В третьей тетради, как понял Валентин, лишь мельком взглянув на ее страницы, описывались рецепты изготовления специальной бумаги, использующейся при производстве денежных банкнот в разных странах. Удивительная тетрадь!

Но тайник открыл еще далеко не все свои секреты Валентину. Когда он вновь сунул свою руку в него, то нащупала внутри некий сверток — на вес, немного тяжеловатый. Вытаскивая его на свет, в шутку думал, что это дядя Боря оставил ему в наследство золотой слиток, завернутый в газету. Шутка шуткой, он когда разворачивал ее, обратил внимание, что у него чуть подрагивают от нетерпения пальцы. Но что же это?.. Валька вновь ахнул. То были клише для печати двадцатипятирублевых купюр! Причем на тыльной стороне одного клише он увидел царапины, по своей конфигурации как бы образующие латинскую букву «V»…