Николай Студеникин - Невеста скрипача

— И напрасно, — сказал Володя. — Вот есть один поэт, забыл его фамилию. Книжка называется «Дни», тоненькая. Очень хорошие стихи: про Пушкина, про детство — всякие. Найдите, почитайте.

— Хорошо, поищу, — согласилась Валя. — А вы не очень-то на офицера похожи, — сказала она, расправляя мокрый рукав зеленой форменной рубашки.

— Почему? — удивился Володя.

— Голос у вас тихий. И вообще…

— Что «вообще»? Усов нет, да? А голос… — Вдруг выкатил грудь и рявкнул, багровея: — Р-рота, р-равняйсь! Р-рота, смир-рна! P-равнение напр-рау!

И тут, как по заказу, из двери выглянул отец. Валя захлопала в ладоши и расхохоталась. Отец, не понимая еще, в чем дело, нерешительно улыбнулся. В руках он держал белую платяную щетку, а на плече Володин китель.

«Чистый же кителек», — удивился Володя, когда отец деловито взмахнул щеткой. Потом Володя увидел орден, привинченный не на месте, и покраснел. Валя тоже заметила вишневую звездочку и посерьезнела, глянула на Володю с почтением.

— Скажите, а как там, в небе, когда летишь? — шепотом спросила она и вдруг, преодолев смущение, призналась: — Я о космосе все время думаю, а сама ни разу даже на «кукурузнике» не летала. Даже близко не видела его!

— Я же вам советую: езжайте в Москву, — сказал Володя. — Ну, не езжайте, а летите, — улыбнулся он. — Получите боевое крещение. Поступите учиться, запишитесь в аэроклуб, а там дело пойдет! Будете еще, как Марина Попович, мировые рекорды бить, удивлять джентльменов из ФАИ. А когда летишь… как описать? — Володя беспомощно развел руками. — Тут надо быть поэтом. А я скажу только, что хорошо… Нет, не хорошо, а здорово!

— Скажите, — неожиданно спросила Валя, — зависть — это стыдно или нет?

— Я песню одну слышал, — ответил Володя. — В ней говорится, что зависть бывает разноцветная. Как карандаши. А мне завидовать нечего: у вас, Валя, еще все-все впереди. Правда!

Отец, продолжая помахивать щеткой, прислушивался к разговору. Он все время поворачивался так, чтобы Валя могла видеть орден, а Володя, наоборот, старался заслонить его спиной и украдкой взмахивал рукой: уходи, мол, зачем ты меня конфузишь? Отец делал вид, что не замечает этих жестов отчаяния.

— Валечка, — откашлявшись, спросил он, — а вы пойдете с нами? Мы обеда не готовили, в гости собрались. Вас и угостить нечем. Мы — к Володиной тете, сестре моей. Уж как она своего племянника дожидается!..

— Ой, нет, что вы, Андрей Аверьянович! — испугалась Валя. — Я, пожалуй, лучше домой! У меня там мальчишка без присмотра. Тоже, кстати, племянник…

И, сколько ее ни уговаривали, она действительно ушла, пообещав заглянуть как-нибудь на днях — о чем-то посоветоваться с Володей.

— Хорошая девушка, — похвалил ее отец, закуривая очередную папиросу. — Имя-отчество мое с первого разу запомнила, молодец! Где ты ее нашел?

— В военкомате встретились, — сказал Володя. — А ты хорош! Китель вынес, орден нацепил. Нацепил, да не на ту сторону! Оконфузил меня совсем!

— Знаю, что не на ту, — начал оправдываться смущенный отец. — Дырку лишнюю не хотел прорывать, а на левой стороне она уже была, дырка-то…

— Хвастунишка ты у меня, — ласково сказал Володя. — А знаешь, эта Валя в космонавты метит, между прочим!

Против ожидания, отец нисколько не удивился.

— А почему нет? — рассудил он. — Умная, за все берется! Достигнет! Я вот весной с завода шел — звали одну форму поглядеть, стержней в ней было много, — так одну из твоего класса встретил. Забыл, как зовут. Хроменькая…

— Анюта, — обрадованно подсказал Володя. — Портсигар-то цел, с богатырями? Ее подарок.

— Цел, — ответил отец. — Он под «Беломор», для «Севера» великоватый. Так вот, встретил я ее, поздоровкались. О тебе спросила, я рассказал. «А как, говорю, твои-то дела? Чем занимаешься?» — «Учусь, отвечает, в аспирантуре». — «И кем будешь?» А она смеется: «Не важно, кем, важно — что! Только объяснять долго». Ну, мне спешить некуда было, со стержнями я разобрался. «Рассказывай», — говорю.

— И что тебе наша Нюрочка поведала? — улыбаясь, спросил Володя.

— А то! Про технический прогресс. Если, скажем, твою родную прабабку воскресить и к нам привести, она бы тут же второй раз померла, перекреститься бы не успела. От удивления. По улицам телеги шастают без лошадей. Вода прямо из стенки течет. Электричество, радио, телевизор — это я уж не говорю! Правнук по небу летает. Как ангел, скажем, или яга в ступе! Как тут не удивиться, сам рассуди?

— Гм… Действительно, — пробормотал Володя.