Николай Студеникин - Невеста скрипача

— Вы все время смотрите на меня. У меня что, костюм не в порядке? Или вы что-нибудь хотели спросить?

Володя растерялся.

— Н-нет, ничего… — сказал он. — Извините!

Девушка кивнула и отошла. Косынка, которой она прикрывала лицо, когда спала, была теперь, как пионерский галстук, завязана у нее на шее.

«Ну, авантюрист из меня… Оробел, не спросил даже, как зовут, олух царя небесного», — подумал Володя, когда взглянул на нее в последний раз.

Это было уже в Домодедове, ранним-ранним синим утром. Девушка разговаривала с пожилой и представительной женщиной. Она взмахивала завернутыми в целлофан цветами и смеялась. У ее ног стоял красивый кожаный чемодан.

— А я думала, что вы сильней, — сказала Валя.

— Я тоже так думал, — тяжело дыша, ответил Володя. — Неудобная, черт! Вроде круглая, а ребра какие-то торчат! Придержите-ка калитку!

Он поставил тяжелый короб на землю и потер натруженное плечо. «И ко всему, кажется, опоздал, — подумал он, увидев белье, развешанное на веревках. — Неугомонный у меня старик!..»

Из-за угла, легок на помине, выглянул отец. Его руки до локтей были покрыты серой мыльной пеной. Во рту тлела папироска. Увидев Валю, отец растерянно мигнул и спрятал руки за спину.

— Я же просил тебя подождать, — с укором сказал Володя. — Получается, что зря старался!

— А в чем дело? — спросил отец, двигая во рту папироску. — Здравствуйте, — кивнул он Вале.

— Добрый день, — почти неслышно ответила она.

— А мы механизацию тебе притащили, — сообщил Володя. — Это Валя, она мне помогала. Консультировала, так сказать. А это Андрей Аверьяныч, мой отец. Весьма сложный и упрямый дяденька, надо сказать!

Отец, удивив Володю, отвесил Вале церемонный поклон и не забыл вынуть изо рта папироску, которая тут же намокла, погасла и пожелтела. Валя в ответ присела — сделала то ли книксен, то ли реверанс, Володя плохо разбирался в этих тонкостях. Ему осталось только развести руками.

— А что за механизация такая? — заинтересованно спросил отец, обходя вокруг коробки.

— Стиральная машина, — беспечно ответил Володя. — Это, знаешь, не дело — белье в корыте квасить!

— Пойду я, — тихо сказала Валя.

— Ни в коем случае! — живо обернулся Володя. — Надо провести испытания. Вы, как специалист, будете подавать советы. Папа, осталось, что стирать?

— Вроде нет, — виновато покашляв, сказал отец.

— А горячая вода?

— Воды много!

— Тогда это все, — Володя показал на белье, висевшее на веревке, — заново перестираем. Чище будет. Идет? Тогда за работу, товарищи!

И все взялись за работу.

Валя поначалу стеснялась, а потом потихоньку вошла во вкус, стала командовать мужчинами. Отец и сын, перемигиваясь, с готовностью выполняли ее приказы. Машина, которой отец отвел постоянное место, уютно гудела. Володя, сунув в карман плоскогубцы и белый лейкопластырь, который использовал вместо изоляционной ленты, вертел ручку отжимного устройства и забавлялся, как маленький. Отжатое белье плюхалось в большой таз с отколовшейся местами эмалью. В машине, как метроном, постукивало реле времени. Валя, вставая на цыпочки, развешивала дважды выстиранное белье.

— Хороша веревочка? — прокричал Володя. — От списанного парашюта, между прочим! Вот бы вам на скакалку! Кстати, а к чему вам песочные часы?

— Часы? Откуда вам известно про часы?

— А я вас с Володей вашим видел на берегу. Решил, что вы готовитесь бить рекорд. Ну и ушел, чтобы не мешать. Так часы-то вам зачем?

Выяснилось, что Валя искала в книжных магазинах какое-нибудь пособие по физической подготовке. Нашла брошюру о городошном спорте, правила игры в ручной мяч одиннадцать на одиннадцать и «Бокс» — учебник для институтов физической культуры. Он-то, как это ни странно, и оказался самым подходящим.

— А перчаток у вас случаем нет? — притворяясь испуганным, спросил Володя.

— Случаем нет, — ответила Валя, смеясь. — Перчатки — это техническая подготовка и тактика, а я общефизической занимаюсь. Вы зря насчет часов — они чувство времени вырабатывают. А это знаете, как важно?

— Ну, а другие книжки вы читаете? Художественные? Стихи, например?

— К сочинению по литературе готовилась — читала, — ответила Валя. — Маяковского, Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». А писала на свободную тему: «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть», — на свободную все-таки легче! А так — нет. Я техническими книгами больше интересуюсь. Только трудно… — вздохнула она.