Елена Борода - Я тебя никогда не прощу

Судя по виду Веры Васильевны, ей тоже очень хотелось приложиться к личности Убогого. Но она сдержалась. Сказала только:

– Кто ж вас таких в Академии Права держит?

И тут запел Полинин мобильник. Она схватилась за него так, что едва не выронила.

– Да! Федя! Да, звонила! Бегу!

Она махнула мне рукой, приглашая следовать за ней.

Возле школьных ворот стояла машина. Полина птичкой вспорхнула на заднее сиденье. Я следом.

– Федя, побыстрее, прошу тебя!

– Не волнуйся, Поля! Он в безопасности. Ничего ему не сделают.

Я смотрела в затылок сидящему впереди крепкому мужчине в строгом деловом костюме. Значит, это и есть муж Полины, Фёдор.

Ехали недолго. Остановились во дворе недавно построенного четырнадцатиэтажного дома. Фёдор вышел первым, дёрнулся открывать двери. Сначала мою – она была на его стороне. Полина не дождалась, уже выскочила из машины.

Мы поднялись на второй этаж. Фёдор постучал, и нам открыли.

Это была пустая квартира, без мебели. Только на кухне стояли плита, стол, холодильник. Я увидела всё это мельком, отыскивая взглядом совсем другое. Другого, точнее.

– Тим!

– Леська!

Он сидел у стеночки. Увидев меня, поднялся, обрадовано протянул руки навстречу.

Я не решилась его обнять, просто взяла за руки и смотрела, смотрела в глаза.

Глаза у него потускнели. Они больше не вспыхивали, не искрились. Будто покрытые слоем пыли. И вообще он сильно похудел и осунулся. Стал каким-то прозрачным, совсем нездешним.

– Ты эльф, – прошептала я.

Он нахмурился.

– Брось, Леська, не выдумывай!

Отцепил руки, отвернулся.

– Я пойду. Ранец возьму. А то опять кто-нибудь прицепится.

В углу действительно валялся рюкзак. Тим его поднял, надел, бережно расправил лямки, потом махнул мне рукой, сообщая, что он на выход.

В соседней комнате ругались взрослые. Звенела Полина, возражая что-то своему Фёдору. Что-то бубнили мужские голоса. Я не вслушивалась, о чём спор. Какая разница! Тим жив, и это главное!

Мало-помалу все успокоились и стали выходить из квартиры. Я осторожно попыталась выяснить у Полины, можно ли сходить в туалет. Она кивнула, проводила меня до нужного места.

Я сделала свои дела, помыла руки. Полина ждала меня у входной двери. Мы последними вышли из подъезда.

– А где Тимофей? – спросила Полина.

Никто не знал.

Полина забегала, засуетилась. Нет, никто не видел, как светловолосый мальчик с рюкзаком за спиной выходил из подъезда. Это подтвердили бабушки, сидящие вокруг детской площадки, и мамочки, гуляющие с колясками вокруг дома.

– Куда он мог скрыться? – сокрушалась Полина.

– Он вроде с парашютом собирался прыгать, – сообщил мужик с разбитым лицом, Тимкин дядя.

– Это с каким парашютом? С рюкзаком, что ли, со своим? – отозвался один из охранников.

– Ну да.

– Так у него там подушка свёрнутая. Смотрел я его рюкзак. Пошутил паренёк.

Нет. Не пошутил, – с ужасом подумала я.

Полина помертвела и стала оседать на землю.

А Фёдор и охранники, не сговариваясь, кинулись наверх, прыгая через три ступеньки.

Тимофей

Это же просто. Как Нео в «Матрице». Р-раз! – и ты уже другой человек. Ты уже не будешь прежним.

Говорят, парашют может не раскрыться. Это у других может, а у меня не может. Я счастливчик.

Мне только один шаг нужно сделать. Ма-аленький такой шажочек. И я полечу.

И я полетел.

Как во сне. В счастливом сне, где много воздуха и совсем нет препятствий. И облака неземной красоты.

Тугие облака…

Леська, какая ты всё-таки молодец! Как жаль, что тебе со мной нельзя!

Меня сильно тряхнуло, так, что позвонки хрустнули. Наверное, парашют раскрылся.

Нет, не раскрылся.

И не было ни падения, ни полёта.

Просто я стоял на краю, пока меня не обнаружили. Нашли, схватили, завернули во что-то жаркое и колючее, и понесли.

У меня что-то дрогнуло внутри, так что я испугался, вдруг что-то оторвалось или сместилось в моём организме, и я теперь умру! Глазам стало горячо, и я уже не видел ничего вокруг. Ощущение было такое, будто нырнул с открытыми глазами, а лицо свело судорогой.

Только когда меня поставили на землю, до меня дошло, что я плачу. Настоящими слезами. Не во сне, а наяву.

Леся

Фёдор принёс Тима на руках, закутанного в одеяло и совсем бледного. Поставил его на ноги и подтолкнул к Полине:

– На, держи своё сокровище!

Полина обхватила Тима так, будто пыталась защитить от всего сразу: от мрачного его дяди, от охранников, от любопытных бабушек, которые сразу все повернули головы в нашу сторону.