Василий Голышкин - Большая починка

Павка воспринимает это как насмешку и, прервав чтение, сердито замахивается на пса. Малютка обиженно поджимает хвост и, глядя на Павку печальными глазами, горько усмехается. Он не ожидал от хозяина такой неблагодарности.

Поскулив, пес уходит, и я остаюсь один.

Павка переворачивает страницу и разевает рот.

Я с тоской смотрю вслед удаляющемуся псу.

Вдруг меня осенило. Я поднял руку.

— Чего тебе? — буркнул Павка, недовольный тем, что ему помешали развивать голос.

— Я думаю… — начал я.

Павка насторожился. Думать в нашей компании было его привилегией. И я рисковал дружбой, беря на себя роль «мыслителя».

— Ну и что? — продолжал Павка голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Что, что? — тянул я.

— Что ты выдумал? — вышел из себя Павка.

— А так, ничего, — сказал я.

Мой ответ, видимо, успокоил Павку, и он дружелюбно поинтересовался:

— А думал о чем?

— О том, как это звучит на другом языке.

— Что… это? — спросил Павка.

— Ну, это: «Чуден Днепр при тихой погоде»?

— А-а, — протянул Павка и тут же поинтересовался: — А на каком?

— На языке немых, — сказал я.

Павка посмотрел на меня, как на ненормального.

— На языке немых, — пробормотал он. — На языке немых…

Я ликовал. Все! Павка попался. «Развитие голоса» больше мне не угрожает. Я знал, чем теперь увлечется мой друг.

Павка подозрительно покосился по сторонам и подошел ко мне.

— Знаешь что, — таинственно прошептал он, — изучим азбуку немых и… Улавливаешь?

— Что… улавливаю? — с той же таинственностью, шепотом, спросил я.

— Мою мысль? — сказал Павка.

Его мысль! Как это вам нравится? Но я пикнуть не посмел, чтобы отстоять свое авторство. Что с воза упало, то Павкиным стало, Единственное, что я мог сделать, это позлить Павку.

— Не, — сказал я, — не улавливаю.

— Ну как же, — вскипел Павка, — выучим азбуку немых и…

Я решил больше не испытывать терпения своего друга.

— И, — подхватил я, — «Чуден Днепр…»

— Какой еще Днепр? — неожиданно разозлился Павка.

— «При тихой погоде, — уточнил я, жестикулируя, — когда вольно и плавно…» На языке немых…

— Ерунда, — отмахнулся Павка. — Не для этого.

— А для чего же? — спросил я.

Павка так и впился в меня глазами.

— А для того, — он многозначительно помолчал, — чтобы стать разведчиками. Там. У них.

Я невольно свистнул. Такое мне и в голову не могло прийти. Ай да Павка!

Одного я только не мог взять в толк, зачем разведчику азбука немых, если есть радио? Но Павка тут же рассеял мои сомнения.

— Радио перехватить могут, — сказал он.

— А язык? — не сдавался я. — Язык не могут?

Павка с сожалением посмотрел на меня. «Ну и бестолочь» — расшифровал я взгляд своего друга.

— Язык не могут, — убежденно сказал он.

— Это почему же? — спросил я.

Павка ответил вопросом на вопрос:

— А ты видел, как разговаривают немые? — Я молчал, наперед зная, что Павка рта мне не даст раскрыть. — Не видел. Ну, так смотри.

И Павка засуетился, как человек, которого донимают комары. Бац — и он смазал себя по уху. Бац — съездил по шее. Бац — хватил по носу.

— Понял, понял, — закричал я, опасаясь, что Павка, увлеченный демонстрацией азбуки немых, места на себе живого не оставит.

Павка замер.

— Что… ты… понял? — спросил он, переведя дух.

— Что на тебя как будто комары напали, — сказал я. — И что ты их как будто бац… бац… бац, — повторил я Павкины движения.

— Точно, — Павка улыбнулся, довольный. — Вот и они там тоже так подумают. Как будто мы от комаров отмахиваемся, а на самом деле, — Павка притянул меня за ухо и жарким шепотом продолжал: — А на самом деле передаем друг другу разведданные…

Я с уважением пожал Павке руку.

Дело было за малым: надо было взяться и изучить азбуку немых.

Легко сказать «взяться». В библиотеке такой азбуки не оказалось. В книжном магазине тоже. Как же быть? Я посмотрел на своего друга Павку. Он был спокоен. Это меня прямо обрадовало. Значит, у моего друга имелся какой-то запасной выход. Какой же?

— Надо найти немых, — сказал Павка.

Я еще раз подивился находчивости своего друга. Ну конечно, найти — и пусть они нас научат своему языку.

Мы вышли на улицу и стали присматриваться к окружающим. Стоило какому-нибудь прохожему пошевелить в воздухе рукой, и мы бросались на него, как неопытные воробьи на мякину.

— М-ы-ы-ы… — мычал Павка, пытаясь завязать разговор с мнимым немым.

— М-ы-ы-ы… — помогал я ему мычать с той же целью.